Зеленые глаза Острона внимательно смотрели на него, пока Сунгай пересказывал ему виденное. Потом тот передернул плечами, будто от холода, и завернулся в бурнус поплотнее.
-- Сомнений быть не может, -- хрипло сказал он. -- ...Ни за что не слушай того, что он говорит тебе. Ни в коем случае. Это же темный бог, он никогда не говорит правды.
-- Да, но... -- Сунгай нахмурился. -- Но я не доверяю Бел-Хаддату, Острон.
-- Как будто я доверяю ему.
-- Он и тебе говорил об этом?
-- О предателях среди наших? Да, -- Острон нехотя кивнул. -- Он постоянно намекает, что среди нас есть его слуги, но никогда не называет имен. Я думаю, он хочет, чтобы мы подозревали всех, пока не переругаемся. Или не сойдем с ума.
-- А если среди нас действительно есть... предатели?
-- Сунгай.
-- Но даже ты не отвергаешь такой возможности, да?
Острон опустил взгляд.
-- Мы должны спешить, -- вместо ответа сказал он. -- Пока мы бродим по горам Халла, темный бог понемногу... влияет на нас. Я без оглядки доверяю Одаренным, Сунгай. Потому что не может быть такого, чтобы наши боги совсем отвернулись от нас. Остальные... ну, недоверие и подозрение -- это ведь разные вещи.
-- Так что ты думаешь? Что нам делать дальше?
-- Идти вперед, -- Острон пожал плечами. -- Больше ведь ничего и не остается. ...Да, я бы не стал... брать с собой кого-то, кроме Одаренных, в путь на юг.
-- Вшестером против полчищ одержимых?
Пламя резко вспыхнуло вокруг Острона и тут же угасло.
-- А ты как думаешь, -- сказал нари.
Сунгай ничего не ответил ему на это. Утро понемногу вступало в свои права, люди начали просыпаться. Пора было выходить; Острон занимался привычными делами, собираясь, а из головы у него не шло это известие.
Темный бог добрался до Сунгая. До кого он еще доберется? Если уже не...
И как долго получится противостоять ему? У Сунгая? У него самого?
Взгляд его нашел Исана, сидевшего у костра вместе с другими. Белоглазый за последние дни совсем прижился, и временами Острон забывал о том, что он безумец. В конце концов, за все это время с ним не было особых проблем. Он ни разу ни на кого не напал, не сделал ничего подозрительного.