Они рассмеялись, и юный марбуд почувствовал, как тьма, обволокшая его душу, понемногу развеивается.

На востоке окончательно разлилась кровавая лента.

***

Добрую половину дня они ехали безо всяких приключений, и по левую сторону был овраг Вади-Амин, а по правую -- пустыня, местами испещренная зарослями саксаула. Острон с тоской узнавал эти места, в которых пару раз охотился вместе с дядей, еще когда они все жили в Тейшарке. Когда еще восточная твердыня не пала...

Ничего, одергивал он себя. Наступит время, и Тейшарк будет восстановлен, только уж это больше не будет твердыня, а величественный и красивый город, память о минувших днях. Быть может, мастера-китабы отстроят заново и цитадель, но лишь как напоминание потомкам, и люди со всего Саида будут приезжать в Тейшарк, чтобы посмотреть на эту крепость, которая некогда пала под натиском зла, но была возвращена.

Почти весь день было холодно, и солнце пряталось в серой мгле, окутавшей небо. Путники остановились лишь после обеда, но ненадолго, только дали передохнуть лошадям и перекусили сами. Сидели тихо; еле слышно переговаривались о чем-то Сунгай и Искандер, да некоторые из стражей, а Алия, их командир, сидела в молчании и мрачно смотрела перед собой. Абу Кабил косился на нее и ухмылялся себе под нос, но не подошел к ней и ничего не сказал.

Сафир во время этого короткого отдыха устроилась было рядом с Остроном, как и всегда, но потом поднялась и отошла в сторону; Острон не без удивления заметил, что она опустилась возле Лейлы и Элизбара, с некоторых пор сидевших всегда вместе. О чем они говорили, он не мог слышать, но заметил, что лицо Лейлы посерьезнело.

-- Все в порядке? -- спросил он у жены, когда та вернулась к нему. Сафир кивнула. -- ...Точно?

-- Все хорошо, Острон, -- сказала она и забралась в седло лошади.

Он еще не успел вскочить на коня сам, когда к нему подошел Исан, и тут уже Острону стало не до нее: хотя лицо белоглазого привычно оставалось бесстрастным, в последние дни он обращался к нари в основном для того, чтобы сообщить что-нибудь неутешительное.

-- Они близко, -- произнес Исан. -- Оба моих брата и не очень большая группа, но, должно быть, все благородные.

-- Проклятье, -- буркнул Острон и все же оседлал своего коня. -- Поторапливайтесь, враг поблизости!

Они тронулись с места, готовые к драке, но никто толком не знал, чего ожидать на этот раз; Исан мрачно прикинул, что от него толку, скорее всего, будет мало: он один, их двое. По крайней мере, до сих пор они одерживали победу... или, во всяком случае, это нельзя было назвать поражением.