— Ну, если насчет прожигания жизни, — опомнился задумавшийся Теодато, — то предлагаю завтра же этим заняться. Чем хороша, наверное, Тонгва, так это столичным изобилием. Раз уж все равно из приличия придется знакомить тебя со всеми уважаемыми людьми в этом чертовом городе, не нанести ли нам визит семейству Лупанио, что живет по соседству? У них, между прочим, две молоденькие дочери.

Виченте белозубо ухмыльнулся в темноте.

* * *

Он сидел на широком подоконнике, прислонившись виском к стеклу, и очень был в эти мгновения похож на мальчишку, каким она впервые встретила его уже больше года тому назад; худой, с острыми коленками, кучерявые волосы его опять отросли и касались плеч, и только золотистая щетина, кажется, разрушала немного это впечатление.

И, может быть, взгляд.

В последние дни его опять охватила апатия. Она так радовалась было, когда он развил бурную деятельность, без конца что-то читал, упражнялся во дворе с клинком, который ему оставил Бел, даже ездил куда-то: куда, он не говорил ей, но она догадывалась, что опять по крышам. Небо всегда особенно влекло его.

Вот вся деятельность стихла, и Леарза опять мог целыми днями просиживать в одном месте, будто бы о чем-то думая. Волтайр сама себе не желала признаваться, но она даже начала немного побаиваться его. Она его не понимала; порою он странно смотрел на нее, и у него был при этом пугающий взгляд, серые глаза его совсем темнели, лицо становилось жестким. Порою, наоборот, он внезапно хватал ее, принимался с силой обнимать, лихорадочно целовал ее волосы и виски, будто прося прощения за что-то, но никогда ничего не говорил.

Волтайр беспокоилась, однако обычно держала свое беспокойство при себе, оставалась с ним ровно приветлива и весела, будто ничего не происходило.

Изредка, впрочем, беспокойство ее все равно прорывалось, как и теперь. Увидев, как он сидит, глядя перед собой, и лицо его буквально выцвело, даже как-то посерело, отражая пепельный зимний свет, Волтайр не вытерпела и подошла к нему, мягко убрала волосы с его лба. Ей всегда зачем-то так нравился его лоб, и эти выпуклости над его бровями, придававшие ему отчего-то сходство со львом. Теперь еще и грива волос усиливала это ощущение.

Он повернул голову, и глаза их встретились.

На какой-то миг его выражение смягчилось, Леарза поднял руку и поймал ее кисть. Волтайр пожала его пальцы своими.

— Ты опять тоскуешь, — тихо сказала она. — Нельзя сидеть без дела целыми днями. Может, съездим куда-нибудь? Или, хочешь, позовем Корвина с Сетом. Если сказать этим прохвостам, что я испеку для них пирог, они примчатся быстрее ветра.