Она обернула лицо к Джейсу:

– Что это ты загадками начал изъясняться? Какая-то «земля под холмом»…

Юноша отмолчался; он вообще выглядел каким-то оторопевшим. Уж не увидел ли он самого себя в этом худеньком мальчике-сироте?

– Земля под холмом – это страна фейри, – объяснил Алек. – Их древнее название. Да не переживай ты так, – обратился он к Джейсу. – Все с ним будет в порядке.

– Ты отдал ему свой огонек. – Изабель не сводила с него благоговейного взгляда. – Он всегда был с тобой, сколько себя помню…

– Да катись он, этот огонек, – вдруг резко выпалил Джейс и даже врезал кулаком по стене тоннеля.

Последовала мгновенная вспышка, и он тут же отдернул руку. На камне остался угольно-черный след, зато сама ладонь продолжала светиться, словно в его жилах текла не кровь, а жидкий фосфор.

Юноша коротко, хрипло рассмеялся:

– Я теперь сам себе огонь…

– Джейс. – Клэри тронула его за руку; он не отпрянул, но, с другой стороны, никак не отреагировал на ее прикосновение. Девушка понизила голос: – Ты не можешь спасти всех. Так не бывает.

– Может, и не бывает. – Свет в его руке быстро меркнул. – Но я что-то вообще пока никого не спас.

– Братцы, – сказал Саймон, который, к слову, последние пару часов вел себя крайне молчаливо, и Клэри даже удивилась, что он вдруг заговорил. – Уж не знаю, видите ли вы это, но в том конце тоннеля что-то есть…

– Свет, поди? – бросил Джейс, сочась сарказмом. У него лихорадочно блестели глаза.

– Ровно наоборот.

Саймон вышел вперед, и после недолгого колебания Клэри последовала за молодым вампиром. На этом участке тоннель был прямой как стрела, но затем слегка сворачивал; достигнув этой точки, она наконец увидела, о чем говорил Саймон, и остановилась как вкопанная.

Тьма. Тоннель заканчивался вихрящейся стеной кромешного мрака. В нем что-то шевелилось, гоняя сгустки темноты подобно ветру, подстегивающему грозовые облака. Причем не беззвучно: мрак урчал и гудел, словно самолетная турбина.

К девушке присоединились ее спутники. Они выстроились в шеренгу, не сводя глаз с темноты, следя за ее колыханием. Занавесь на двери в неизвестное.

Первым заговорил Алек, чьи широко распахнутые, чуть ли не восторженные глаза не могли оторваться от этой картины. Вдоль тоннеля метался обжигающий ветер, неся с собой крошечные жгучие пылинки, будто в лицо швыряли раскаленным порошком красного перца.

– Ну вот, – выдохнул Алек. – Ничего глупее мы еще не делали.

– А вдруг мы там застрянем? Не сможем вернуться? – спросила Изабель. Рубин во впадинке у ее горла пульсировал злыми, алыми вспышками, как спятивший светофор, подсвечивая лицо.