– Значит, мы в ловушке… – В глазах Изабель мелькнул страх. – Навсегда? Не может быть… А какое-нибудь заклинание? Магнус…

– Он не солгал, – печально ответил Магнус. – Вновь открыть пути в Идрис мы не сможем.

Повисла гнетущая тишина.

– Ты сказал – мы не сможем. Не значит ли это, что кто-то другой смог бы? – повернулся Алек к Магнусу.

Магнус выглядел очень старым, Клэри никогда прежде не видела его таким.

– Ах, мой дорогой, есть нечто страшнее смерти, – произнес он.

– Может быть, мы сами решим, что страшнее, а что нет, – выпалил юноша, и Магнус в отчаянии провел рукой по лицу.

– За свою долгую жизнь я лишь однажды воспользовался этим путем, и это послужило мне уроком. Не хотелось бы, чтобы и вы усвоили этот урок.

– Но ты жив, – возразила Клэри. – Ты пережил этот урок.

Магнус улыбнулся, но это была совсем не веселая улыбка.

– Было бы ужасно, если бы я не выжил, – ответил он. – Ставить на кон свою собственную жизнь – это одно, но толкать на гибель вас…

– Так или иначе, мы умрем здесь, – заметил Джейс. – Так что выбор невелик.

– Согласна, – кивнула Изабель, и вслед за ней кивнул Саймон.

Магнус взглянул в сторону Люка и Джослин; они не слышали их разговор.

– Ладно, большинство «за», – сказал колдун и спросил: – Известна ли вам старинная поговорка о бешеных собаках и нефилимах, не внявших предупреждению?

– Магнус… – укоризненно покачал головой Алек.

Магнус выпрямился, закрыл глаза и молитвенно сложил руки; на его пальцах засверкали кольца.

– Отец мой, – произнес он, и Клэри услышала, как Алек судорожно сглотнул. – Отец мой, сущий в аду. Отпусти мне грехи мои, ибо нет в этом мире ни любви, ни сострадания. Отец мой, творящий войну, явись мне, призываю тебя как сын и принимаю на себя ответственность за то, что потревожил тебя.