- Надо поговорить, - торопливо говорю мальчишке, - новостей большой воз и маленькая тележка.

- Я так и понял, после занятий у тебя.

- Договорились, - киваю я.

После третьего занятия и обеда я уже избавилась от прогрессорского зуда, и сама себя придержала за шкирку. Наполеоновские планы - это хорошо, но прежде всего, следует разобраться с обстановкой окружающего меня мира. Блистать способностями и возможностями никакого смысла нет, поскольку неизвестно как эти способности нам отзовутся, я сама тому примером. До последнего момента меня не учили, а передавали туда-сюда, как эстафетную палочку.

У Ивара и у меня жизненный опыт весьма специфического свойства. Законы того социума, к которому совсем недолго принадлежит мальчишка, нам обоим пока неведомы. А законы мира простолюдинов пацан как раз знает хорошо. Значит, первое - книги по законодательству и, соответственно, права и обязанности господ и магов, второе - разобраться с политической географией. Неплохо бы вызнать, куда гонят караваны нутавцы и откуда идут ответные товары, по перечню импорта тоже можно многое понять. И самое главное - защита.

Безупречных защит не бывает...

***

Тяжёлый разговор состоялся вскоре после ужина. Ивар воспринял информацию о собственной семье с каменным лицом, бестрепетно протянул руку для внедрения небесного металла под кожу и даже зубами не скрипел, мужественно претерпевая неслабую боль с закрытыми глазами.

Я едва успела отвернуться, нельзя, чтобы маленький мужчина понял - я вижу, как он плачет. А плакал он абсолютно беззвучно, неподвижным лицом, только слёзы стремительно прокладывали дорожки по смуглым щекам. Понимаю, на папашу ему было плевать, а вот мама погибла только потому, что один сучий маг решил одним ударом избавиться от обоих, от матери и сына.

С четверть часа он сидел неподвижно с закрытыми глазами и судорожно сжатыми кулаками, а когда взглянул... я содрогнулась. Ничего человеческого не было в этих глазах! Ослепительно-белое сияние заливало радужку, лишая глаза зрачков, пальцы воздетых рук светились бело-багровым светом, который пульсировал в унисон с дыханием. А когда мальчишка открыл рот, я шарахнулась в сторону, язык пламени вырвался из стиснутых зубов и лизнул рукав его камзола. Слава богу, пламя призрачное, а не живое.

Не рассуждая, я метнула в него свою кобру и спустя пару мгновений мальчик был опутан проволокой с головы до пяток. Он недобро рассмеялся и попытался разорвать проволоку, и ему это вполне удалось бы, металл уже поскрипывал. Я слегка запаниковала, но затем коротко размахнулась и, как учил сын, ребром ладони аккуратно стукнула Ивара чуть выше уха. Мальчишка обмяк, но так и остался стоять в коконе из металла, подпираемый со всех сторон металлическими 'ножками'. Призрачный огонь мгновенно погас и, как только проволока остыла, кокон рассыпался. Я еле успела подхватить неожиданно тяжёлое тело, но удержать силёнок не хватило, так что мы оба свалились на пол, я приземлилась на неловко подставленную руку, а Ивар всем телом на меня. Похоже, этот малец состоит только из острых углов.