Нетронутым остался только серый сектор. Находящиеся в нем мужчины стояли плечом к плечу и взирали на всех остальных с ликующим превосходством, а на нас с Райдэком — как на языческих идолов.

— Нэя амэ, — холодно и спокойно произнес Торн. Плавно качнувшись с пятки на носок, он, продолжая прижимать меня к своей груди, спрыгнул с возвышения, а потом с такой же небрежной легкостью стал подниматься по ступеням, ведущим к выходу.

Никто не посмел его остановить, поднять голову или сказать неосторожное слово. В гнетущей тишине Торн беспрепятственно покидал полуразрушенный им зал совета, и в этот момент я почему-то чувствовала себя трофеем, который выигравший битву воин триумфально уносил с поля боя.

* * *

Я все еще находилась под впечатлением произошедшего, всеми силами своей души пытаясь понять, как такое могло случиться? Собственность. Немыслимо. Древнейшая раса, бороздящая просторы Вселенной на самых современных кораблях, попирающих все законы физики, обладающая мощнейшим техническим потенциалом, и вдруг такой чудовищный анахронизм — рабство. Господи, скажи, что я сплю и не могу проснуться.

Наверное, излишне резкое движение Торна вывело меня из заторможенного индифферентного состояния. Растерянно моргнув, я обнаружила, что Райдэк выносит меня из скайхайла. Хоть убейте, но я совершенно не помню, как он меня туда вносил.

— Где мы? — наконец удалось произнести хоть что-то, понимая, что до острова Райдэка мы не могли добраться так быстро.

— В моих столичных апартаментах, — ответил Торн, спускаясь с взлетной площадки к вогнутой стеклянной стене, над которой косыми ассиметричными ярусами крепились конструкции с буйно цветущими лианами.

Стена разъехалась в стороны, впуская нас в полукруглый зал, обставленный мебелью в серебристо-белых тонах. Усадив меня на один из диванов, Райдэк метнулся к барной стойке, выплескивая в стакан голубую жидкость из пузатой бутылки.

— Выпей. Станет легче. Это напиток из цветов сантарии, — присев со мной рядом, Торн поднес к моим губам стакан, заставляя глотать крепкую кисло-сладкую жидкость. От горла отступили удушающие спазмы, в груди разлилось согревающее тепло, и я оттолкнула руку мужчины, делая глубокий вдох, потом выдох, и так снова и снова… пока не разжались сдавливающие сердце тиски.

Поставив остатки напитка на стол, Торн наклонился к моему лицу, прижимаясь к пульсирующей на виске жилке теплыми губами.

Невыносимо захотелось плакать.

— Не трогай меня, — закрыв глаза, я отползла в сторону, не желая смотреть на Райдэка. — Не трогай меня, иначе я за себя не отвечаю.