— Извини, — вздохнула я. — Просто уйди, пока мы с тобой опять не разругались. Мне надо побыть одной.

— Агни… — бессильно протянул Торн.

— Пожалуйста… — я закрыла глаза, чтобы его не видеть, чтобы не поддаться искушению, которое он у меня вызывал, когда смотрел в мое лицо так, словно хотел обнять его каждой своей клеткой. — Уйди. Прошу.

Осторожно усадив меня на диван, Торн поднял с пола свой сюртук, накинув его мне на плечи.

— Я скоро вернусь, — легко коснувшись губами моего лба, мужчина бесшумно покинул комнату, оставив после себя флер терпкой горечи.

Почему было так обидно? Я ведь понимала, на что иду, когда выгораживала Райдэка. Я не наивная девочка и приблизительно представляла, чем все закончится. Наверное, я ждала от Торна, что он хотя бы пообещает мне придумать что-нибудь, чтобы я могла по-прежнему летать. Зачем мне его лаборатория и сверхновые звездолеты, если я никогда не смогу увидеть, как тонут в черном космосе сигнальные огни навигационного фарватера?

Понимал ли он, что это такое — отнять у меня небо? Нет, не то, по которому плывут облака и летают птицы, а ту высоту, которую просили мои крылья. Я не представляла для себя той жизни, на которую меня обрекали проктэррианцы. А вариантов выхода из сложившейся ситуации у меня было немного: либо разбиться, бросаясь вновь и вновь на прутья клетки, в которую меня заточили, либо выломать их и улететь на волю. И не важно, если найдут и догонят — важно, что я снова почувствую полет.

На глаза попался мой валяющийся на полу ботинок, и я вдруг вспомнила слова Хока: "Ждем твоих указаний". Ну конечно. Тире — две точки — точка — тире. Как хорошо, что всех легионеров учили допотопной морзянке, на случай, если современные средства связи будут недоступны. Мои парни ждали либо моего одобрения, либо отказа от их помощи; и отказываться от нее я не собиралась.

Скатившись на пол, я достала из кармана порванных брюк отвертку и, вытащив с ее помощью из каблука ботинка маячок, выключила его, а потом короткими и длинными сигналами передала простое слово "да".

Это было мое молчаливое одобрение всего, чтобы они ни придумали и ни сделали. Я не представляла, какой у моей команды был план, но в том, что Хок сможет украсть меня даже с Проктэрры, почему-то была уверена.

Вместе с уверенностью в моих друзьях вернулась и вера в себя. Чего это я нюни распустила? Я ведь наглая везучая стерва. А если проктэррианцы об этом не знают — то могу сказать, что с собственностью у них серьезные проблемы, поскольку такая формулировка ее категорически не устраивает. А уж если быть откровенной, то не устраивает меня, что эту собственность опять разделили по генедерному признаку на движимое и недвижимое имущество. Кого-то, значит, в стрэйнджеры определили, а кому-то роль дивана до конца своих дней уготовили? Ничего, надо менять стереотипы: я буду первым летающим проктэррианским диваном. А для начала мне нужно выучить их язык и добраться до нормативной базы.