Я точно не поняла смысла произошедшего, но мне показалось, что время вокруг меня замедлилось. Замерли в полете пластинки, с забавно раскрытым ртом застыла на летающем диске Актэя, и только я в этом неожиданном стоп-кадре двигалась с нормальной скоростью, ловко перехватывая на лету не успевшие упасть на пол книги.

— Как вы?.. — ошалело таращившаяся на меня Актэя опустилась вниз, мечась испуганным взглядом от книг, зажатых у меня в руках, к глазам. — Вы ведь стояли там, — она заторможено махнула рукой вдаль, — и вдруг оказались здесь. Как вы успели?

Я понятия не имела как, но на всякий случай ответила:

— Я бегаю очень быстро и реакция у меня мгновенная. Я же легионер.

— И все легионеры так могут? — поинтересовалась проктэррианка.

— Конечно, — соврала я. — Так что ты мне тут подобрала? — логично и красиво переключила внимание Актэи, и девушка, усевшись на диван, стала включать электронные книги.

Среди многообразия проктэррианской литературы, выбранной Актэей, свода законов, к сожалению, не оказалось, но несколько книг заинтересовали меня намного больше. Одной из них был список домов Проктэрры с поименным перечислением родоначальников и побочных ветвей. Оказалось, что дом Райдэк был в родстве с домом Шэнгри, что и позволило ему выйти на лидирующие позиции после гибели правящей династии. Родоначальник дома Торна — Эймон Райдэк, похоже был двоюродным братом Вэйна Шэнгри, и это давнее родство спустя несколько поколений перевесило чашу голосов прайтов, отодвинув с лидирующих мест глав древнейших домов. Как же велико было уважение проктэррианцев к Вэйну Шэнгри, если даже через сотни лет его гены остались в приоритете.

После списка правящих домов я увлеклась базой ДНК проктэррианцев, запись в которой оказалась аналогом паспорта, а потом географическим справочником, и с помощью Актэи наконец начала ориентироваться в обозначениях проктэррианских координат.

Девушка удивлялась тому, что я все схватываю налету, а я, будто губка, впитывала полученную информацию, задавая все новые и новые вопросы, попутно исправляя ошибки своей речи, на которые любезно указывала Актэя.

За окном была уже глубокая ночь, когда проктэррианка, смущаясь и краснея, сообщила, что ужасно устала. Странное дело, но я усталости не чувствовала, и голова от того количества цифр, букв и слов, что через нее прошло, даже не гудела. Мне казалось, что я сейчас могу несколько километров пробежать, а потом повторить с точностью до слова все, о чем мы говорили с Актэей.

Я понимала, что со мной происходит что-то из ряда вон выходящее, и по тому, как похожи проявляющиеся у меня симптомы на способности Райдэка, догадывалась, что, скорее всего, все дело в нашей с ним связи. Он ведь говорил, что эта связь на порядок усиливает резерв возможностей организма мужчины и женщины, а в случае с тар дэ — это вообще что-то запредельно фантастическое. Чего я понять не могла, так это того, как связь работает, если я не проктэррианка?