Актэя возмутилась так искренне, что мне на какое-то мгновение даже стыдно стало. Но… где я, и где стыд?

— А когда это дэн орис играл честно? — откровенно съязвила в его сторону и, поднявшись с места, улыбнулась девушке. — Сеющий ветер да пожнет бурю. Пойдем, будешь из меня красавицу делать.

Актэя пробурчала что-то вроде того, что я и так красивая, а потом, смирившись с неизбежным, поплелась за мной следом.

Я не помню, когда последний раз так пристально и задумчиво рассматривала свое отражение в зеркале. Кажется, даже в подростковом возрасте мне было абсолютно все равно, как я выгляжу: есть ли у меня прыщи, красивые ли волосы, выросла ли грудь. Сейчас я могла с абсолютной уверенностью сказать, что она у меня в принципе есть. Облегающее мой бюст платье почему-то зрительно ее увеличивало, и я вертелась и так, и эдак, пытаясь понять, нравится мне это или нет.

Однозначного ответа в глубинах своего сознания я не нашла, но чувствовала себя довольно странно. Точно знаю, что еще месяц назад мне даже в голову не пришло бы это глупое самолюбование, а сейчас я получала от него удовольствие, не ощущая, что это идет вразрез с моими принципами и привычками. Да, капитан Паркер, оказывается, была женщиной… красивой. И как сказал бы Гвоздь: "У нее отличные буфера".

— Эрайя Агни, — в мою комнату влетела взволнованная Актэя и, окинув меня взглядом с ног до головы, нервно заломила руки. — Там дэн орис прилетел. Что будет, что будет… — запричитала она.

— Ничего не будет, — схватив шаль, всунула ее девушке в руки и приподняла свои волосы. — Помоги.

Укутав меня в красивый аксессуар, Актэя перекрутила впереди концы шали, а потом забросила их на плечи.

Со стороны я выглядела ультра-прилично: плотная, тененая шаль скрывала грудь, плечи и спину, а длинная и слегка расклешенная к низу юбка в пол даже намека не давала на какую-либо фривольность, поэтому заявившийся ко мне через несколько минут Торн уставился на меня восхищенным взглядом, больше уделяя внимание моему лицу, которое сердобольная Актэя раскрасила в лучших проктэррианских традициях.

— Какая же ты красивая, — касаясь подушечками пальцев моих губ, а потом невесомо проводя ими по рассыпавшимся по плечам локонам, выдохнул Райдэк. — Боюсь до тебя дотронуться, чтобы что-то не испортить.

Теряем бдительность, командор. Это ты меня сзади еще не видел.

— Ты тоже ничего, — я лукавила: темно-серый, цвета дома Райдэк, приталенный сюртук в сочетании с серебристым жилетом смотрелся на мужчине роскошно, а шелковый шейный платок, завязанный вместо галстука, вообще превращал Торна в какого-то аристократа прошлых тысячелетий.