— И как ты его собираешься назвать? — повернулся ко мне Свэн, а вместе с ним и все остальные члены моей команды. — У такого корабля должно быть очень звучное название.

Я даже подумать не успела. Как-то само собой сорвалось с языка:

— Тhоrn. Корабль будет называться "Тhоrn".

Минутную тишину нарушил раскатистый бас Стэна:

— Торн, значит… Ну-ну…

— Что? — сердито насупилась я в ответ на устремленные на меня со всех сторон иронично-насмешливые взгляды парней. — Вообще-то это переводится как "шип", "колючка".

— Ну да, — подперев кулаком подбородок, невинно заметил Эмбер. — А еще как "Источник постоянного раздражения".

— И не надо на меня так смотреть, — чувствуя, как в груди начинает клокотать беспричинная злость, гаркнула я. — Как хочу, так и называю.

— Морковка, — как-то очень ласково, как к неразумному ребенку, обратился ко мне Гвоздь. — Да кто ж спорит-то? Торн так Торн. Нервничать не надо. Тебе вредно.

Я поперхнулась очередной гневной тирадой, уставившись на друга.

— И ты учти, — вдруг снисходительно улыбнулся мне он. — Не спать до утра тебе позволили только сегодня в виде исключения. С завтрашнего дня у тебя строгий режим и диета.

— Чего? — опешила от такой наглости. — Какая еще диета?

— Будешь есть у меня только правильную пищу, а не всякую сладкую дрянь, — кивнул в сторону недоеденного клубничного торта Гвоздь. — Я тут вычитал, что, несмотря на свою калорийность, сладости не очень питательны. А избыточное количество углеводов может отложиться в виде жировой ткани. Вес ребенка будет увеличиваться, что может вызвать осложнения во время родов. К тому же после рождения у крохи могут наблюдаться аллергические высыпания.

— О господи, — в ужасе взвыла я. — Заберите у него кто-нибудь литературу для будущих родителей.

— Вообще-то он прав, — подло ударил ниже пояса Хок. — Питаться тебе следует правильно. И отдыхать тоже. До начала собрания еще семь часов. За это время ты успеешь поспать.

— Сговорились? — недобро прищурилась, разглядывая мило улыбающихся мне парней. — Папочки.

— Хорошо звучит, — довольно вытянулся в кресле Свэн, и я, демонстративно хлопнув дверью кабинета, пошагала в свою спальню.

На середине лестницы меня разобрало жуткое веселье, такое, что, опустившись на ступеньку, я громко рассмеялась, уткнувшись лицом в коленки. Как же трогательно мое родное дурачье выглядело в попытке заботиться обо мне. Не могу сказать, что мне это не нравилось. Просто боялась: если мои парни это поймут, то я из серьезного капитана и правда превращусь в обычную морковку, которую будут окучивать, удобрять и заботливо поливать.