— Сердишься на меня?

— Пей, — вместо ответа он снова подсунул мне воду, вынимая своим взглядом душу.

— Прости меня, пожалуйста.

— За что? — высоко приподнял бровь он.

— За клуб, за маскарад, за то, что впутала тебя в разборки Боба, и вообще…

Стэнфорд отставил чашку, приподнял пальцами мой подбородок и посмотрел прямо в глаза:

— Ты почему мне правду о ребенке сразу не сказала?

Боже, как стыдно было находиться под его испытующим взглядом.

— А кто тебя просил догадываться о моем состоянии раньше, чем я успела сама тебе о нем рассказать? — выбрала самую надежную тактику защиты.

— То есть я еще и сам виноват? — изумленно хмыкнул Стэнфорд.

— Нет, но… Я просто в тот момент ужасно растерялась. Мне до сих пор кажется, что я сплю, а когда проснусь — не будет ни тебя, ни ребенка, ни…

Черт, в глазах заскребло, словно в них битого стекла насыпали, и захотелось разреветься, как последней дуре.

— Глупая… Что ж ты у меня такая глупая? — сгреб меня в охапку Стэн, оставляя на лбу теплый след ласкового поцелуя и превращая меня этим совершенно простым прикосновением в последнюю размазню.

— Не повезло тебе со мной, да? — прошептала я, блаженно замирая в объятьях Просто Бога.

— Да как сказать… — тихо рассмеялся он, укладывая меня в медкапсулу. — Скучно мне с тобой точно никогда не будет. Почему ты мне свою винтовку отдала? Что в ней? Чертежи последней разработки твоего отца?

Я кивнула и призналась:

— Ты сказал, что хотел дотронуться до мечты, вот я тебе ее и подарила. А еще думала, что это очень символично: раз одна половина у меня, а другая у тебя, то вместе мы — одно целое.

— Что ты имеешь в виду?

— Принеси винтовку, я покажу.

— Потом, все потом, — безапелляционно притушил мой энтузиазм Стэн. — Сейчас лечиться — и к капеллану. И да, это не обсуждается, — упреждающе наставил на меня палец он. — Одобрение твоих родителей я уже получил.