– Сфера так нагревается! Не могу пока… больше…

Андроид присел рядом с ней и взял за руку.

– Ты сумасшедшая? Ожоги второй степени. Зачем было терпеть до пузырей?

– А будто у меня есть выбор – у нас билет до конечной!

– Увы, ирония так не работает! Просто открой дверь, посмотрим, что за ней.

– Думаешь, здесь на каждой остановке комфортабельный этаж?

– Или неучтенный выход. Прежде, чем ты обожжешься до культей, надо испробовать и другие варианты.

Самина подняла бровь – Эйден закатил глаз.

– А после я позволю тебе обжечься до культей.

«Договорились».

К счастью, пульт успел немного остыть. Когда лифт открылся, на свет их чилл-аута поползли многоножки: громадные, сплошь покрытые белесым ворсом и желтушными усами. Пещерные жители, видели они плохо и фигур не различали. Но биолюминесценция и запах мяса влекли их к людям. Самина, бледнея и стараясь не дышать, потянулась к сенсору. Твари осторожно приподнимали туловище вверх и раскачивались, но как только дверь стала закрываться, бросились в нее. Те, что подлиннее, застряли в щели. На две-три проскочивших успел наступить Эйден, но давились они с трудом. А разорванные надвое, не унимались: половинки еще долго ползали по кругу. Дверь не могла закрыться до конца из-за бледных тел на пороге, и синтетик протолкнул их наружу фрезером. Повезло еще, что зверюги так вымахали: будь они короче метра, оказались бы куда проворнее. Самина все еще нервно жалась в угол и побаивалась опустить руки.

– Знакомься: наимерзейшие твари Браны – июльские сороконожки. Единственные всеядные существа в дикой природе. Представляешь, каким уродом надо быть, чтобы переварить нашу траву? Тысяча шестьсот пар ядовитых ног, три пары ядовитых жвал, ядовитая щетина по всему телу… О, и еще – будто прочего недостаточно – ядовитые железы, из которых брызжет ядом, как из форсунок. Яд, яд и яд, Эйден…

– У меня дома – две почти такие же милые. Постой. Июльские, ты сказала? Но у вас ведь еще апрель.

– Уже апрель! А в мае они максимально опасны.

– Меня сейчас замкнет.

– Да, это не так просто объяснить, но… У многоножек начался период спячки, и они слишком агрессивны.

– Серьезно, много роботов ты убила этой логикой?

– Уж поверь мне, – горячо зашептала Самина, – эта идея гораздо… гораздо хуже. Июльские сороконожки распотрошат нас в темноте и высосут, как смузи. И ртутью твоей не подавятся! Лучше уж я потерплю жар сенсора. У нас есть обезболивающие?

– Нет.

– Нервные блокаторы?