Спать. Лечиться. Думать. И снова спать.

Самина открыла входную дверь и застыла, не решаясь уйти в дом.

– Я боюсь, Эй. И мне не с кем поделиться этим страхом, кроме тебя, но как раз тебя-то я и боюсь больше всего.

– И дальше будет только хуже. Пострадай хоть одна моя планета, я пожалею, что не уничтожил Брану, пока это было так просто, – дьявол, он все-таки сделал это: на автомате, абсолютно бесконтрольно поправил ей волосы, но девушку передернуло, и прядь вернулась на плечо. – Поэтому как бы мне ни хотелось, я не могу позволить себе – тебя. Обычно я не использую это слово, но мы с тобой враги, Самина.

– Враги. Жаль, нет слова, что вместило бы еще больше ненависти. Хотя постой… С самого детства знала, что это твое имя!

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты меня ненавидела. – он разжал ее пальцы, примерзшие к двери, чтобы ту можно было наконец закрыть. – Потому что теперь и правда есть, за что. Потому что я уже разрушил твой привычный мир. Потому что если мне придется выбирать, а мне, видимо, придется, то лучше будет, если тебя убьет враг, а не друг.

– Не понимаю. Для кого из нас лучше?

– Ты будешь смотреть в глаза своему убийце, и только ненависть сможет подавить боль, заглушить страх. А умирать больно и страшно.

Самина шагнула за порог: вдруг поняла, что с нее достаточно. Что еще слово – только одно слово – и она потеряет сознание.

– Я тебя услышала.

– Так говорят, когда собираются сделать по-своему. Не советую. – пригрозил робот и запрыгнул в карфлайт. – Береги себя.

«Серьезно, аспид?»

– Умри, Эйден. – бросила она, закрывая за собой дверь. – Просто умри… где-нибудь подальше от меня.

* * *

Домашний комм разрывало от сообщений Ориса и Бена, которые вернулись домой на рассвете. Теперь было почти девять, и Самина стояла перед огромным зеркалом в ванной комнате. Стояла уже долго, слушая трели комма. Она хотела, чтобы эти звуки вернули ее к реальности, но им было не под силу.

Связались с нею, значит, живы. И все. Орис уж, верно, отчалил в тренировочный полет, а Бен… ей было нечего сказать Бену. Система управления домом сообщит ему, что жива и она. Беспокойная Той встретила хозяйку в прихожей, всплеснула руками и помчалась набирать ванну с настоящей водой. Было преступлением не разориться на жидкую воду для бедняжки этим утром.

Когда через полчаса тишины рабыня скромно заглянула за дверь, она увидела Самину все так же стоящей перед зеркалом в растерзанном комбинезоне и со спутанными волосами. Вода лилась, никому не нужная. Комм бился в истерике.

– Той, – не своим голосом позвала Самина. – Скажи, может, все это нам в наказание? За то, что мы сделали вас рабами.