– Что?

– У меня есть рычаги давления на другое чудовище. Пока я разбираюсь с планетой-наводчиком, он проследит, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Ясно. Чтобы я не вздумала покончить с собой или потеряться. – отрешенно сказала девушка. – Не перестаю поражаться тому, насколько же ты опасная зараза для нашей планеты. Знаешь, если все-таки решишь поторопиться, Роркс и Алливеи раскатают к твоему реле красную ковровую дорожку. Да что там – любой Дом мечтал бы избавиться от нас ради общего блага. Необязательно ждать месяц… Харген убивает не только врагов.

– Но и тех, кто громче всех кричал на суде, что это я их убиваю, помнишь? – да, он сам просил ее успокоиться, но этот ее прыжок из крайности в крайность только все усугубил. – Что же они не предприняли ничего? За все эти годы! Даже те, кто имел доступ к вашей планете и был вхож к председателю. В том, что Харген начал внутренний террор, – прежде всего их вина. Что они делали все это время, как не ждали, чтобы кто-то вдруг принес им это благо извне? Это ради них я должен поторопиться всех здесь убить? Ради этих трусливых, прогнивших чиновников я должен поскорее уничтожить всех, для кого мы добывали лекарство?

Эйден ловил взгляд девушки, но та снова отвернулась. Андроиду захотелось отвести длинную прядь ее мягких волос, что давно расплелись и выпали из пучка. Увидеть тонкий изгиб шеи и острую скулу. И ощутил почти физическую боль оттого, что, разумеется, не стал этого делать.

– Общее благо, о котором ты говоришь, служит лишь избранным, но состоит из несчастья многих отдельно взятых людей. Если ты станешь одной из них, то лучше позже, чем раньше.

Самина вдруг повернулась к нему сама. Она будто еще сильнее похудела и замерзла внутри, пока они летели.

– Это неправильно.

– Неправильно. И я либо вытворяю самую большую глупость, либо принимаю самое мудрое решение в своей жизни. Да, это – неправильно! Особенно то, что из-за тебя я перестал считать ваши собственные потери от оружия Харгена. Но что здесь вообще правильно? Должен ли я убивать женщин и детей противника ради солдат, которые поддержали мое решение объявить эту войну? Двести лет назад, без бремени ответственности за всю империю, для меня было бы очевидно, что нет. Но теперь я не знаю. У штурвала императора нет люфта: масштабы самого ничтожного промаха слишком велики.

Машина приземлилась у таунхауса на две семьи. По меркам Браны отдельное жилище было редким, но очень похожим на Самину. Выходя, Эйден непроизвольно протянул ей руку, но девушка так отшатнулась, что едва не выпала из карфлайта. Уже на пороге робот стянул с ее плеча рюкзак. На это она не протестовала: робот вернется в лабораторию, а ей в ближайшие сутки будет не до работы.