− Ифе, проклятая Ифе, − застонал тот же мужчина. − Всегда была глупой, как пробка! Как ты не понимаешь? Анубис вырвет наши сердца, как только Перо окажется в хранилище! Он нас не простит!

− Я не жду прощения Анубиса, − прошептала Ифе так близко, что я вздрогнула. − Мы ответим за свой грех. Но я не дам тебе, Мети, погубить еще одну душу. Хватит, Мети, примем достойно нашу участь. Иди за мной, девочка, не бойся. Я украла Перо Маат − я и верну его на место.

Женский силуэт был едва различим, с нечеткими границами. Отдельные фрагменты лица, плеч, ног, длинных широких одежд то приобретали четкость, то теряли ее. Мне казалось, в этой пульсации я заметила копну рыжих волос и веснушки на лице, а еще глаза, такие печальные, что сердце сжалось. Ифе, грешная мать Александра, протянула мне тонкую, эфемерную руку, и тени отпрянули в сторону, как от чумы, убоявшись ее чистоты и силы. Какой же визг поднялся вокруг − ультразвук, от него на раз мозги лопнут.

− Остановись, Ифе! − зарыдал неисправимый грешник.

− Нет, Мети, ты меня не остановишь.

Я прижала левую руку с зажатым в ней Пером к груди, а правую протянула к Ифе, поймав воздух, ведь тела там не было. Однако меня подняло и понесло по коридору вслед за трепещущей, как листок под ветром, тенью Ифе. По ногам чиркали мертвые, гнилые пальцы. Со всех сторон окружали стоны и всхлипы, но громче всех сыпала проклятьями перепуганная душа Мети. Светящийся шлейф, протянувшийся за стремительной Ифе, подхватил и выплеснул меня из коридора в маленькую комнату с земляным полом. Вместе с Ифе мы опустились около простой глиняной вазы с широким горлом, она стояла в середине хранилища.

И так же вместе, лелея Перо Маат в наших ладонях, мы положили его в вазу.

Бессмысленные проклятья и стоны отчаянья сразу стихли. Исчезающая Ифе улыбнулась мне, с горчинкой и прощальным сожалением, перед тем, как вернуться в коридор и занять свое место в очереди на Суд Анубиса. Я почувствовала прохладу на щеке. Это она в последний раз прикоснулась к живому человеку, а в следующую секунду я поняла, что в хранилище больше никого нет, ни душ, ни людей, ни богов. Я заглянула в вазу. Серебряное Перо покоилось на дне, словно никогда не покидало свой безыскусный сосуд.

Я огляделась. В комнате не было ни дверей, ни окон, ни малейшего намека на выход из подземелья. Все та же проблема − как выбраться на белый свет, увидеть солнце, настоящих людей, вернуться в мир, по которому невыносимо соскучилась, каким бы он ни был. Страха не испытывала. Теперь я твердо знала, что выход всегда найдется, стоит только захотеть и поверить в себя.