Завязки корсета на спине ослабели под ловкими мужскими пальцами. Опуская платье с моих плеч все ниже, Энги не прекращал целовать меня, щекоча губами кожу над лопатками. По телу пробежала сладкая дрожь: теперь уж он точно не отступится от меня!

Развернув меня к себе лицом, Энги с жадностью приник к моим губам, а платье мягким облаком скользнуло на пол. Он подхватил меня на руки и уложил на свою постель.

Мысли рассыпались мелкими осколками, осталось лишь пульсирующее под кожей желание, утолить которое было под силу лишь Энги и его прикосновениям. Я знала, что он умеет быть терпеливым и ласковым, но в этот миг он наконец-то отпустил себя на свободу. Его сильные руки дарили ни с чем не сравнимое наслаждение, с нежностью оглаживая изгибы моего тела, а я плавилась воском в теплых ладонях, забывая обо всем. Поцелуи Энги пылали на коже, воспламеняя меня всю, а я в ответ зацеловывала каждую пядь его лица, жилистой шеи, разлета широких плеч. Казалось столь естественным прикосновение разгоряченного страстью тела к моей истомившейся по мужским ласкам коже. Как никогда я была готова принять его любовь, его жажду, его напряженную плоть, слиться с ним в единое целое. Едва ощутимая боль ворвалась в сладкий туман, Энги губами поймал мой вскрик и остановился.

— Тебе больно?

— Продолжай, — мои ногти вонзились в его плечи, в голове забилась тревожная мысль: мы должны все сделать правильно, эта ночь должна зародить во мне дитя. — Не отвлекайся.

Он взглянул на меня с тревогой и едва заметно нахмурился. Боль внутри смешалась с неутоленным желанием, но зудящая мысль никак не давала покоя и гадкой червоточиной разрушала возникшую между нами близость. Чем больше я старалась расслабиться и подстроиться под движения Энги, тем сильнее в голове, подобно надоедливым мухам, роились мысли: а что, если не получится сразу? А что, если совсем не получится? А что, если я вообще окажусь пустым, бесплодным цветком? Я закусила губу, вместо наслаждения внутри черной тенью разрастался страх. Если у нас не получится зачать ребенка, тогда моего мужа ждет верная смерть. Король не простит ему нашего побега. А ведь батюшка уже грозился снести Энги голову за дезертирство. Что будет, когда он узнает о нашей свадьбе? Неужели я сама, своей глупой блажью сгубила его?

— Илва, — Энги снова остановился и навис надо мной, обеспокоенно вглядываясь в мое лицо. — С тобой все хорошо?

— Да, хорошо, Энги. Прекрасно, — я силилась улыбнуться. — Продолжай, не останавливайся. Нам обязательно надо закончить…

— Закончить что? — его брови съехались на переносице в сплошную линию. — О чем ты сейчас думаешь?