— Давайте попробуем. Что для этого надо?

— Да ничего. Просто надеть вот это на шею, — в руке мужчины со странным именем Эреш возник медальон. Что-то весьма старинное, почерневшее, из серебра… пластинка какая-то…

Лида не понимала, что на ней изображено. Но…

Ей вдруг захотелось взять пластинку в руки. Дотронуться. Да так, как никогда в жизни ничего не хотелось. И мужчина это заметил. Молча протянул ей цепочку, и Лида, дрожащими руками коснулась ее.

Она была теплой. Словно пролежала час на ласковом солнышке. Не горячая, а просто приятная, теплая, уютная, как пушистый котенок, свернувшийся на груди… родная. И Лида вдруг подумала, что она скорее кожу с себя содрать даст, чем расстанется с простенькой цепочкой.

— Она? — тихо спросила Аня.

— Она…

А Лида ничего не слышала. Она водила пальцами по кусочку серебра, прикладывала его к щеке, и грелась, грелась в исходящем от него тепле и покое. Ее дом. Ее сила. Ее…

Теперь — ее.

Конечно, она не освоила все знания в мгновение ока, и не превзошла науки, и не узнала того, что знали предки-волхвы, и ведьмой не стала. Нет.

Просто родовая сила признала ее. И Лидия признала, что она — кровь от крови и плоть от плоти. А остальное…

Учиться надо. Ведьма ты, не ведьма, а надо. И Лидия готова была поверить во все, и начать учиться, и вообще — сделать все необходимое.

* * *

Аня смотрела на сидящую перед ней девушку. И… ревновала?

Да, что-то в этом роде. Не каждый день можно такое увидеть. Шла по улице невзрачная замарашка, а потом, в кафе, когда она надела цепочку, от нее такой волной повеяло… Аня отродясь лесбиянкой не была, но тут даже ее зацепило.

— Что происходит? — тихо спросила она у Эреша.

— Признание.

— Что?

— У нее это и раньше было. Судя по всему, там не только воинские боги, но и иные род благословили. Дед был притягателен для женщин, она сама для мужчин… теперь это проявится намного сильнее. И по женским делам, по любовным, ей помогать будет намного проще, чем по каким другим.

Аня задумчиво кивнула.