Гиа смотрела на сестру взором, разом полным надежды и беспокойства.

— Но ты ведь… ты ведь знаешь, где искать эти островки стабильности.

— Знаю. И твой брат знает. И твой отец. Я думаю оттого он и решил пойти на данный мезальянс изначально, что знал: время шляхты уходит. Мне даже сложно представить, сколько всего он заготовил, чтобы переждать шторм. И будь уверена, что когда буря уляжется, род Маллой будет много ближе к источникам силы нового мира, чем кто-либо иной.

Синеглазка подмигнула.

— Мы — жулики. Ведь мы — попаданцы.

Гиацинт неспешно смежила веки.

— Я — тоже.

— Да. Но у тебя есть лишь опыт прошлой жизни. А у нас троих — ещё и опыт мира, пережившего те кризисы, которые Форгерии лишь предстоят. Будь спокойна, сестричка. Положись на нас.

3.

Дождь.

Даркен не любил дождь. А уж относительно холодной воды, падающей с небес в те времена, когда оттуда полагается ожидать снега, у молодого человека имелось особенное предубеждение.

Но дождь шёл. Будто бы сама природа оплакивала тех, кому в ближайшие дни предстоит уйти. Уйти быстро и медленно. Безболезненно и мучительно. Кто-то умрёт насильственной смертью, а кому-то придётся остаться наедине с голодом и болезнями из-за невозможности полноценно позаботиться о себе.

Проклятье!

Даркен с размаха впечатал костяшки в деревяшку, удерживающую оконные стёкла в вертикальном положении, да так и замер, опираясь на саднящий после громкого столкновения кулак.

Сидящий рядышком Букль даже не дёрнулся. Лишь отворил один глаз, да посмотрел на хозяина задумчиво-выжидающе.

Сам некромаг, впрочем, не обратил на совёнка никакого внимания. Мысли молодого человека занимали совершенно иные проблемы. Великое множество этих проблем.

Будто бы грядущей войны было мало.

Дождь. Дождь не должен идти зимой. Его время — осень. Когда небеса оплакивают прощание с летом. Однако трёх месяцев не хватило природе, чтобы излить все слёзы: она тогда ещё не знала о том, какие беды ожидают Богемию.