«Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо, потерпи, еще совсем немного…»
Ответить он не смог. От очередного приступа боли тело свело судорогой, и закричать ему все-таки удалось…
А потом стало темно и совсем не больно.
* * *
— Нет, я не собираюсь с тобой спорить. Если тебе моего слова недостаточно…
Голос Кира звучал ровно и спокойно, но Эл чувствовал его напряжение, хотя обычно ловить эмоции майора ему не удавалось. Доктор списывал это на профессиональные амулеты, но, судя по всему, сейчас их мощность была на пределе.
Сферокар прижался к стене недостроенного дома, узкий и почти незаметный в темноте. Светилась лишь карта в руках Фина, голубоватые блики придавали лицу сферотехника вид непривычно сосредоточенный, даже отрешенный. Стоило выйти из машины, как повышенный фон дал о себе знать тяжестью в затылке и дискомфортом в желудке, и доктор вынул из сумки пачку таблеток блокиратора. От излучения они защищали слабо, а интуитам не помогали вовсе, но хоть как-то…
— Джейк, ты несешь ерунду.
Фин с хрустом разгрыз предложенную таблетку, скривился и молча ткнул пальцем сначала в карту, затем — в темные громады многоэтажек. Кир проследил взглядом направление, кивнул и поправил гарнитуру.
— Ты сам знаешь, куда засунуть твою инструкцию.
Эл прикрыл глаза и медленно, осторожно снял щиты. Первым он почувствовал Кира, но обостренное высоким фоном чутье никаких амулетов не обнаружило. Самоконтроль? Блок? Нечеловеческое спокойствие Кира напоминало покрытый льдом залив — тонкая белая корочка над темной глубиной, и выяснять, какие твари там водятся, доктору не хотелось.
Во всяком случае, не сейчас.
— С тобой или без тебя.
Эмоции Фина ощущались куда ярче — сферотехник был зол на лучшего друга и в то же время не на шутку за него беспокоился, пряча эмоции под маской раздражения. Но шутить он даже не пытался, и это значило, что парень серьезен как никогда.
— Я знал, что на тебя можно положиться.
Эмоций капитана полиции Эл услышать не мог, но легко мог представить. Спорить с Киром — дело бесполезное.
— Что он сказал?
— Им нужно хотя бы полчаса. И если тут никого нет, он меня пристрелит.