Однако первые же ее слова обезоружили Хариту, хотя настороженность и не рассеяли.

— Я знаю, что ты не питаешь ко мне любви, царевна Харита, но теперь, когда ты здесь, ты для меня — старшая в семье, и мой долг — служить тебе изо всех моих сил.

Харита повернулась к ней, но ничего не сказала.

— Конечно, — продолжала Лиле, — будь здесь Киан, я бы слушалась его. Однако его нет, а ты — царева дочь.

— А ты — царская жена, — отвечала Харита чуть более язвительно, чем намеревалась.

— Да, — просто отвечала Лиле, — но я не царского рода. А ты — его родная кровь… — она подняла руку ладонью вверх, — …значит, я служу и тебе. — Она жестом показала слуге, чтобы тот поставил поднос и вышел.

Не уловка ли это? Лиле безусловно хитра. Неужели она притворяется смиренной, чтобы подольститься к врагу?

— Мне ничего не нужно, — буркнула Харита, — только покой, а ты мешаешь мне отдыхать.

— Я знаю, что сказал Аннуби, и все же тебе можно помочь.

Харита едко хохотнула.

— Личные лекари самой Верховной царицы сказали, что сделать ничего нельзя, но время потихоньку все вылечит.

— Без сомнения, ученые жрецы очень мудры, — ответила Лиле, — однако у целителей есть способ подхлестнуть время.

— Что за способ?

Лиле загадочно улыбнулась и произнесла шепотом:

— Митра!

— Что-что?

— Древнее искусство целительства, известное приверженцам восточного бога Митры, или, в женском проявлении, Изиды.

— От кого ты узнала про этого бога и его целительство? — спросила Харита.

Лиле склонила голову на бок.

— Когда-то очень давно мой отец плавал на восток. Не знаю, как так вышло — рассказывают по-разному, — но он привез с собою купленного там раба. Раб был ученый, и отец приставил его ко мне и моим сестрам учить старинной грамоте…