— Чтобы со временем ты стала достойной супругой царю, — заносчиво вставила Харита, — если такое возможно.

— Без сомнения. — Глаза у Лиле сузились. Она отвернулась и продолжала: — Этот раб — фригиец по имени Тотмос — обучил нас чтению и письму, а когда мы выросли, то и древней вере.

— И с ее помощью ты лечишь моего отца.

— Да.

— Только что-то ему твое лечение не на пользу.

Лиле удивленно подняла голову.

— Кто другой сумел бы сделать больше?

— Ты себе льстишь. Кто угодно бы справился. Рана была совсем неглубокая. Просто…

Лиле перебила ее:

— Рана была смертельная.

— Что?

Лиле отвечала просто:

— Когда я пришла, он уже остыл и его можно было нести в усыпальницу. Да, ранили его неглубоко, но за царем плохо ухаживали — покуда он спал, жизнь сочилась сквозь скверно наложенные повязки. Эти глупцы позвали меня, когда увидели, что он умирает; наверное, хотели свалить его смерть на меня.

Харита молчала. Ей не приходило в голову, что отец был ранен серьезнее, чем полагали. Неужто он и вправду лежал при смерти?

— Конечно, когда я его вытащила, — продолжала Лиле, — они стали утверждать, что рана пустяшная. Пустяшная! — Лиле хохотнула. — Тогда зачем было звать меня? В жизни не видела таких перепуганных и пристыженных людишек!

Столько Харита за один раз переварить не могла, поэтому решила обдумать позже, а пока спросила:

— Положим, я соглашусь. Что в таком случае ты сможешь сделать?

— Твое увечье глубоко внутри…

— Это все знают.

— Ребро сломано вот здесь, — Лиле показала на своей спине, где у Хариты болит.