— Ммм… Золотая! — победно объявил он.

— Ты хочешь сказать, зеленая? Золотая, на мой взгляд, осень.

— Нет, — отвечал Талиесин. — Осень — серая.

— Серая? — Блез в изумлении покачал головой. — Ну ты скажешь! А, Хафган?

Друид не ответил.

— Какого цвета весна, Талиесин?

— Белая.

— А зима?

— Зима — черная.

Блез рассмеялся.

— Ты заметил, что в твоем мире цвет есть только у лета?

— Конечно, — без колебаний отвечал мальчик, помахивая ивовым прутиком. — Вот почему я буду королем лета, и мое царство будет летней страной. В мое правление не будет ни весны, ни зимы, ни осени.

— Только лето? — Блез вдруг посерьезнел. Он уловил печаль в голосе Талиесина, и смех его сразу оборвался.

— Только лето. Не будет тьмы и смерти, а только много-много всего хорошего. — Талиесин замолк и больше ничего не сказал. Все трое шагали в молчании, прислушиваясь к лесным голосам.

К полудню были в Долгеллау. Деревня раскинулась в неглубокой лесистой лощине у холодного чистого ручья. Жители ее не построили ни ворот, ни стен, ни насыпного вала, полагаясь на укромность места и мощь соседей. Они тепло приветствовали гостей. Много лет Кормах был их бардом, советчиком, прорицателем и врачом. Глава рода увидел посох Хафгана и заспешил навстречу.

— Мы приготовили погребальные носилки, — сказал он. — Бард велел сделать их из молодого боярышника.

Хафган кивнул.

— Так он хотел. Мы сделали все, что он пожелал, и жалеем, что не могли сделать больше.

— Уверен, вы постарались от души, — ответствовал Хафган. — Сейчас мы его повезем. Вы, если хотите, можете нас сопровождать.

— Вам понадобятся лошади?