— Нет, мы его понесем.

— Как желаете.

Они двинулись по деревне под пристальными взглядами местных жителей.

— Чего на нас так таращатся? — наклонившись к Хафгану, шепотом полюбопытствовал Блез.

— Они смотрят на Талиесина, — отвечал Хафган.

Мальчик, впрочем, похоже, не замечая всеобщего внимания и шел, вскинув голову, глядя прямо перед собой.

«Да, — думал Хафган, — ты будешь королем лета, и в твое правление не будет ни холода, ни тьмы. Однако лето быстротечно на Острове Могущественного, и зиму нельзя сдерживать вечно. Всему свое время года. И все же, малыш, пусть сияет свет, и, пока он горит, пусть звездопадом разгонит алчную ночь».

Они подошли к маленькой, крытой соломой избушке на дальнем конце деревни. На пороге сидели три друида в синих одеждах, рядом лежали пустые носилки, устланные еловой и можжевеловой хвоей. При виде Хафгана все трое встали.

Хафган приветствовал их поименно:

— Келлан, Инаок. Селив, все ли здесь в порядке?

Селив отвечал:

— Все. Тело готово к погребению, я отправил остальных дожидаться нас в роще.

— Хорошо, — сказал Хафган. Он наклонился и прошел под оленью шкуру, заменявшую дверь. Потом, приподняв полог, он позвал Блеза и Талиесина войти.

Талиесин увидел одно большое помещение без окон. Свет попадал сюда через круглую дыру в потолке, через нее же выходил дым от очага. На камышовой лежанке покоилось тело Кормаха, руки его были сложены на груди. Две свечи — одна в головах, другая в ногах усопшего — бросали на беленые стены неверные желтоватые отблески.

Талиесин ошеломленно глядел на тело. Это был не Кормах. Да, когда-то эта оболочка принадлежала верховному друиду — черты остались прежними, — но было ясно, что сам Кормах бесследно исчез. Дух, оживлявший тело, отлетел, а то, что осталось лежать на земле, оказалось вдруг до ужаса хрупким и несущественным — послевкусие, слабое напоминание об ушедшем человеке.

— Его нет, — прошептал Талиесин. Ой нечасто видел покойников и сейчас понизит голос, как у постели больного. — Кормаха нет.

— Да, — согласился Хафган. — Он давно в пути.

Он тронул Блеза рукой и стал в головах лежанки, Блез занял место в ногах.

Хафган произнес несколько слов на тайном языке друидов и взялся за голову умершего. Блез повторил за ним и положил ладони на холодные, застывшие ноги. Затем они произнесли то же самое хором и подняли тело. Если им и потребовалось усилие, Талиесин этого не заметил: ему показалось, что от их прикосновений тело само всплыло над лежанкой.

Друиды развернулись, чтобы пройти в дверь.