Талиесин покраснел.

— Ладно, я столько прождал, могу подождать еще немного.

Он оседлал коня и подвел священнику.

— Скоро вернусь, — пообещал тот, садясь в седло, и взмахнул поводьями.

Харита стояла у окна возле сидевшего на нем кречета и гладила его перышки, когда увидела, что к Тору по дамбе приближается всадник. Сердце ее забилось. Она следила за вороным, пока того не заслонил склон холма. Конь скакал галопом, и она поняла, что Талиесин приехал за ней.

«Нельзя, чтобы его видел Аваллах», — думала она, выбегая во двор перехватить юношу до того, как он войдет. Однако на вороном сидел не Талиесин.

— Давид, — воскликнула девушка, подбегая, — почему ты на коне Талиесина? Я сказала, что пошлю ему весточку. Зачем он вернулся?

— Госпожа моя, он никуда не уезжал! — в изумлении воскликнул священник.

— Как так? Я послала конюха Ранена с поручением. Я сказала ему…

Давид мягко покачал головой.

— Быть может, ты посылала Ранена, но доставила послание Моргана.

— Опять Моргана! Что она выдумала?

— Она сказала Талиесину, что ты не придешь. Он не захотел принять отказ из ее уст и ждет в храме, пока ты не скажешь ему все сама.

— Но меня держат взаперти, — торопливо объяснила она. — Аваллах против нашего союза, он не выпускает меня из замка. Я надеялась смягчить его сердце, но… — Она умоляюще взглянула на священника. — Он совсем пал духом?

— Нет, — успокоил Давид. — Ты же его знаешь.

— И все же я должна немедленно к нему ехать.

— Как? Если надо уговорить Аваллаха, я попробую за тебя попросить.

Харита покачала головой.

— Он непреклонен. Я это поняла.