В первый день пира зал наполнила знать из ближайших селений — Пендарана по прозванию Алый Меч страшились и уважали, многие были его должниками и боялись его задеть. Так что собравшаяся толпа если не ликовала, то, во всяком случае, усердно демонстрировала веселье; большая часть ждала, что по ходу празднования выяснится главная, серьезная его причина.

Общество было поражено переменой в своем повелителе. Пендаран выглядел довольным, даже веселым, расхаживал между гостями, одаривал их, похлопывал по спинам, смеялся, шутил, подливал им меда из собственного рога.

— Что с нашим королем? — спрашивали они друг у друга. — Вторая молодость началась?

— Это западня, — шептали другие. — Он собирается увеличить подати.

— Нет, его околдовали, — говорили третьи. — Разве вы не слыхали о друиде, которого он взял в дом? Тут без ворожбы не обошлось.

Начался пир. Знатные мужи сидели со своим повелителем за высоким столом, ели и пили, но все время ждали подвоха. Пендаран терпел-терпел их натужное веселье и косые взгляды, потом как отодвинул стул да как грянул об стол рукояткой ножа:

— Да на пиру ли вы? Лица вытянутые — неужто мои хлеб-соль вам не по вкусу?

Они быстро заверили, что очень даже по вкусу.

— Так в чем дело?

Встал один из вождей, крепкий старец по имени Друз, подстриженный на римский манер.

— Если б нашелся здесь человек искренний, он бы сказал тебе, Алый Меч, о чем шепчутся в зале.

— Так скажи, я тебя слушаю.

— По правде сказать, мы все дивимся случившейся в тебе перемене и не можем уразуметь ее причин. Околдовали тебя? Или ты хочешь нас всех зарезать, пока мы будем пить за твое здоровье?

Пендаран Гледдиврудд в ярости уставился на старика, и все сидящие возле него подобрались. Король вонзил кинжал в доску, и тот остался торчать, дрожа. Друз выхватил из-за пояса нож, но перекошенное лицо Пендарана внезапно повеселело, а плечи затряслись от смеха.

— Да, так и есть! Я околдован! Да еще каким замечательным колдовством, сами увидите!

Друз выдохнул сквозь сжатые зубы.

— Так ты смеешься над нами?!

— Я смеюсь, потому что я рад, старый ты ворчун! Я рад, что впервые за много лет в этом доме родился младенец, и хочу отпраздновать это вместе с друзьями. — Он протянул руки к собравшимся. — Коли вы мне не друзья, уходите, я позову тех, кто еще умеет веселиться.

— Ты признаешься, что околдован? — спросил сосед Друза.

— Признаю, признаю! А что тут дурного? Все вы будете околдованы.