— Понятно, — хмуро буркнул Роман.

— Понятно, чего уж тут непонятного, — поддакнула ему Рита, скорчив недовольную рожицу на лице.

После этого Никина родительница повернулась ко мне и почтительно кивнула:

— Спасибо за информацию, Ашер. Мы благодарны за разъяснения и очень просим простить нас за ложные подозрения. Но, согласитесь, они не были беспочвенными. О существовании другого человека мы ничего не знали. Если бы у нас было больше информации, мы бы так не ошиблись. Вы ведь не обиделись?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет. Извинения приняты. Я могу по-прежнему рассчитывать на ваше гостеприимство? — уточнил я, воспользовавшись благоприятным случаем.

— Безусловно. Мы очень благодарны вам, что не оставили нашу Нику одну в такой сложный период, — отозвалась Марина Васильевна и добавила: — Ашер, вы ведь приглядите за ней, чтобы не наделала глупостей?

— Безусловно, — вернул я женщине её же слово. Мне очень понравилось, как оно звучит.

На этом совещание закончилось, и все разошлись по своим комнатам.

Честно исполняя свою клятву и обещание, данное матери Вероники, я наблюдал за девушкой чуть ли не круглые сутки. И всё больше недоумевал над её поведением. Человечка замкнулась в себе, почти ни с кем не разговаривала, хотя продолжала исправно ходить на учёбу и делать домашние дела. Но на меня она совершенно перестала обращать внимание, и гулять мы больше не ходили. Вероника постепенно превращалась в тень самой себя, даже её внутренняя сущность потускнела! Так что выражение Маргариты об «убитой сестре» всё больше обретало для меня смысл. Неужели это оттого, что она увидела свою смерть? Я уже начал жалеть, что не сдержался и пробудил этот кусок её памяти. Может стоит предложить ей снова забыть? Однажды вечером я завёл разговор с человечкой об этом:

— Вероника. Ты в последнее время совсем на себя не похожа. Твои родные и я, мы беспокоимся. Если это оттого, что воспоминания смерти оказались слишком болезненными, я могу с твоего позволения снова их заблокировать. Хочешь? — Мне с трудом удавалось подобрать правильные слова, очень странно было предлагать помощь первым, когда никто о ней не просил. Неприятное чувство поселилось внутри, будто я навязываюсь или пытаюсь загладить какую-то вину. Но я понимал, что Вероника может и не знать о моих возможностях, в противном случае вполне могла бы сама попросить. К тому же она человек, а не дракон, и, значит, не оскорбится на моё предложение.

Безразличный взгляд девушки скользнул по мне словно не видя, но затем стал более осмысленным, и впервые за последние несколько дней человечка напомнила себя прежнюю: