Бой на арене тем временем близился к завершению.

Стремительный росчерк стального лезвия оказался принят на древко, а тяжелый ботинок тролля прилетел в живот незадачливому бойцу, отбросив его на стену. Следом в голову мечника полетел хищный клюв молота, в самый последний момент врезаясь в стену. Звук, пронесшийся по зале, походил на звук столкновения грузовика и локомотива на переезде. Золотистый купол собрался в тончайший луч и вертикально вверх устремился из центра амфитеатра.

— Пожалуй, на сегодня нам стоит остановиться. Взять паузу и всем подумать, — сказал гигант. — Мы готовы обменять оружие, способное уничтожить Падшего в обмен на сильный источник. Это цена. А пока — будьте нашими гостями, завтра мы продолжим беседу. Проведите сегодняшний вечер и ночь в уединенных размышлениях. Милостью Владык, я надеюсь, мы найдем решение, удовлетворяющее всех. А сейчас прошу простить, нам пора. Нас ждет ежедневный ритуал, пропускать который нельзя, — произнес он с легким поклоном. — Слуги проводят вас в ваши покои.

К каждому из нас приставили слугу. Пока мы шли, мой провожатый с почтением показывал мне, где что находится. Зайдя в комнату первым, обернувшись, я не увидел никого, кроме своего слуги.

— Стоп, а где остальные? — с удивлением спросил я у него.

— Они в своих комнатах, их так же, как и вас, отвели в личные покои, — слуга с подобострастием улыбнулся, согнувшись в поклоне. — Просьба правителей. Каждому из вас стоит отдохнуть и насладиться нашим гостеприимством. Завтра будет долгий день.

Когда слуга ушел, я принялся осматриваться. Всю комнату можно было описать буквально несколькими словами: кричащая роскошь, комфорт и странная красота в ближневосточном антураже. Вместо ванной меня ждал небольшой бассейн, вырубленный прямо в скале. На глади воды плавали необычного вида бледно-розовые цветы, чем-то очень отдаленно напоминающие лотосы.

После всех банных процедур я вышел на зарешеченный балкон, с которого открывался вид на сад внутри зиккурата. Я стоял, наслаждаясь видом, пока краем взгляда не заметил движения. Присмотревшись, я увидел Иезекииля, общающегося с полуженщиной-полузмеей. Она неспешно двигалась и жестикулировала, явно пытаясь что-то до него донести, и буквально через пару минут католик уже почти полностью копировал ее манеру поведения. «Вот же настоящий переговорщик».

Долгое время я пытался заснуть, но что-то неуловимое будто мне говорило мне: «Рано, пока не стоит». Я вошел в транс и почувствовал странное, словно зудящее на краю сознания, ощущение. Оно звало меня подойти к стене, на которой мозаикой была выложена картина, изображающая полнолуние. Доверившись ощущениям, я закрыл глаза и провел по мозаике пальцами. Прохладная керамика приятно ощущалась под моими ладонями. Ощупывая ее, я неожиданно наткнулся на теплый, почти горячий кусочек. Повинуясь инстинкту, я надавил на него. Раздался скрип — и передо мной открылся путь на винтовую лестницу. Я шел на зов, пока не оказался на вершине зиккурата. Пройдя сквозь разбитый на верхней площадке сад, я оказался на самом краю. Зов все звал меня выше, и мой взгляд был прикован к темноте наверху.