Неожиданно ухмыльнувшись, он сказал:

— Следуя своим ощущениям, говоришь. А твоя голова не спрашивала тебя, зачем?

Ненавижу оправдываться, особенно перед Патроном. И говорить о том, что я совершенно не помню, какие мысли и выводы были тогда в моей голове, совсем не хотелось. Возможно, я как-то неверно истолковал свои шаманские ощущения, но чутье и общение с духами не превращает голову в вакуум. Не лишает ее способности мыслить. Что же со мной произошло, черт возьми? Ладно, не будем отключать голову хотя бы сейчас.

— Говорить-то она мне много что говорила, но от тебя можно ждать чего угодно, любого испытания. Вот я и решил, что ты учишь меня не считаться ни с чем для достижения своих целей. Ты учишь, что путь водун — это стезя сильных и храбрых. Разве я в силах сам справиться с той безумной тварью? Ты знаешь, что нет, — продолжил я, видя его молчание. — Но отступить — значит признать свое поражение. Если я сдамся, я сойду с пути водун. Может, силы источника и принесли бы большую пользу в будущем, но мы здесь и сейчас. — Я резко вскинул голову глядя ему в глаза. — Мертвое должно быть мертвым.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Самеди аплодировал мне своими большими ладонями.

— А я рад. Ты умеешь найти объяснение чему угодно. Проблема только в самой малости — я не направлял тебя.

Его слова прозвучали для меня, как неожиданный удар под дых.

— Я совершенно точно чувствовал твое присутствие.

Это была чистая правда.

— И ты не ошибся! — барон чокнулся фляжкой с воздухом перед собой, как будто рядом сидел невидимый собутыльник. — Я наблюдал, я был там — это верно! Но я не направлял тебя, — щелчок пальцев — и вместо трости у него в руках оказалась фляга из высушенной тыквы. Сделав щедрый глоток, он протянул ее мне. — Пей, любимчик Бриджит.

Отхлебнув, я, как и прежде, невольно закашлялся от этого адского пойла: ром, сдобренный острым перцем, как обычно обжигал и гортань, и желудок, но в то же время дарил разливающееся по телу тепло.

В голове лихорадочно метались мысли. Я помнил свои ощущения до мельчайших подробностей, Патрон действительно ощущался как-то по другому, словно несколько со стороны. Тогда я списал это на возможную защиту подземников. А что если… Если он следил не за мной? В голове всплыли слова Владыки Геде «… заготовка у меня не одна, но клинок нужен мне только один…». Твою ж ты мать!

Барон, словно услышав мои мысли, оглушительно расхохотался, хлопая своими черными ладонями по животу. В следующее мгновение он оказался рядом, почти вплотную. На меня уставились его почти черные глаза.