Интересно, что в эту ночь не спалось не только мне. Най, похоже, перепугалась произошедшего до дрожи. А я только собирался усугубить ситуацию…

С восходом солнца нужно было выдвигаться вперёд, и до утра необходимо решить, что со светлым делать дальше. Бросить здесь, забрать с собой… или убить. Очень помогло бы, если бы мы знали, что это за пташка.

С виду это оказался обычный странствующий бард. Но меня смутил медальон, обнаруженный в его вещах. Из белого золота, в виде ветви остролиста, обвивающей звезду четырёх лучей из лунного хрусталя. Интересно, чем бы бард смог на эту вещицу заработать? На моего коллегу не похож. Значит, что-то с ним нечисто… И пока он беспамятствовал, все мы находились в подвешенном состоянии, которое я по жизни терпеть не мог. Кроме него был единственный очевидец, который мог прояснить ситуацию. И это отнюдь не Най.

Её, кстати, так перепугали мои слова, словно я вдруг отрастил рога с хвостом, и заявил, что я и есть архидемон. Девушка даже шарахнулась в сторону; я едва успел перехватить её за предплечье, чтобы она не свалилась с крыши.

— Позволь мне объяснить. — Попросил я. Она поглядела на меня, как на безумного, но затем успокоилась, подозрительно сузив глаза: «Ты что-то задумал…».

— Хорошо. Я слушаю.

— Мне нужно знать, что произошло на поляне. Если там была не ты, а Зверь, то необходимо убедить её всё рассказать. Поверь, это очень важно, я хочу знать, кого лечил полночи, и не зря ли вообще это делал. Поэтому я прошу дать с ней поговорить.

— Но я тоже там была! Я на Арене и там, в лесу, смогла видеть, что она делает! Лучше сама всё расскажу.

— Да? Не думал. Хорошо. Так даже лучше.

Я провел рукой по своим волосам, убирая их со лба.

— Что ты помнишь?

— Этот эльф пытался убежать из трактира через задний ход, чтобы его не видели посетители. Я подумала, что он приведёт к нам других светлых, и Зверь кинулась в погоню, чтобы его задержать. Потом в лесу их обоих настигли те эльфы, что сидели с нами в одном зале. Тогда я еще удивилась, как они так быстро нас нашли… Они поговорили, стало ясно, что на самом деле эльфы пришли за ним, и Зверь решила его защищать. Она не сообщила, почему, но подозреваю, что не из альтруизма. Не в её характере. Скорее всего, решила добыть нам «языка», в смысле того, кто сможет рассказать о планах врагов. Поэтому не дала никому его тронуть.

Девушка излагала чётко и быстро, пытаясь точно вспомнить, что происходило. Но по мере рассказа её лицо мрачнело.

— Что они говорили?

Она с сожалением пожала плечами.

— Судя по всему, говорили на эльфийском. Ни она, ни я, его не знаем.