– Сирота? Я думал…

– Нет–нет, святой брат, не мой он. Подкидыш, – хмуро ответил трактирщик. – Четыре года тому, зимой это было. Ночью меня собаки разбудили, как сбесились, выли, а не гавкали. Ну, я и вышел. Гляжу, а на пороге лежит чего–то. Пригляделся, а оно – баба мертвая с младенем на руках. И младень – живой, пищал еще. Она, видать, доползла до порога, а сил постучать уже не осталось, так и померла перед дверью. Ну, я младеня, ясно, в тепло, женку свою разбудил, чтоб обиходила – не звери ж мы, дите на морозе оставлять? Мамку его назавтра схоронили, как положено, но в лесу, не на погосте – кто ж ее знает, крещеная она там, али нет. Ничо при ней не нашли, токо одежку ветхую, так и не знаю, откель она сюды пришла. А младеню было дня два, не боле. В лесу рожала, что ль? Ума не приложу…

– И это?.. – поднял взгляд кверху Стиор.

– Тот самый младень и есть. Шустрый… коли что не заинтересует его! Как подрос и ходить выучился, так и не словишь его – то на крыше, то по деревьям лазит, то еще где. И вечно шкоду чинит! Вчерась вон горшок большой расколотил. Зачем, спрашиваю. А, говорит, интересно было, откель горшок упасть должен, чтоб разбиться. Ну, и чё с ним делать? И кем токо вырастет?

– Надо такое дело найти ему, чтобы он свое любопытство на пользу обратил, а не во вред, – уголками губ улыбнулся Стиор – знал, кем вырастет этот мальчишка. Черным магом!

– Ну, какое тут дело… да штоб с пользой и любопытством… – дядька Михл озадаченно поскреб затылок. Было видно, что эта задача не по нему. – А может, вы попробуете, святой брат? – с надеждой уставился он на мага. – Мы с женкой уже отчаялись, а староста требует, чтоб приучили к порядку. Токо как?!

– А почему бы и нет? – маг сделал вид, что задумался. – Все равно где–то неподалеку буду себе хижину строить, думал дальше пойти, но сил нет. Да и зима скоро.

– Оставайтесь, святой брат! – обрадовался трактирщик. – А хижину мы уж поможем построить, да и дрова понадобятся.

– И, правда, оставайтесь, святой брат! – заставил Стиора вздрогнуть низкий женский голос.

Он резко обернулся – позади стояла высокая худая женщина лет сорока с чем–то. От нее веяло властностью, силой и уверенностью в себе. Взгляд недовольных серых глаз требовал чего–то от всего мира, казалось, его обладательница свято уверена, что все вокруг ей должны.

– Здравствуйте, матушка Пилагма! – подхватился со скамьи трактирщик. – Это наша староста, святой брат!

– Рад видеть, уважаемая! – Стиор тоже встал и поклонился.

– Жаль, что вы не святой отец, – грустно сказала Пилагма. – У нас уже больше тридцати пар невенчанными живут! Детей некрещеных куча…