– Ах, не соответствует?! – внезапно донесся из толпы чей–то злой голос. – Святой брат, а соответствует ли наказание проступку моей дочери, которая всего лишь задержалась в лесу, была обвинена в распутном поведении и отдана в общественные рабы? Она не прожила после этого и года! Почему вы не выступили со своим милосердием тогда? Почему выступаете сейчас?!

Стиор почувствовал, как у него уходит почва из–под ног. Он чуть пошатнулся. Прикрыл глаза. Почему? «Почему, почему, почему???» В голове бесконечно звучал один и тот же вопрос. В чем задача священников в таких вот деревнях? Стиор никогда не давал себе труда подумать над этим. Считал, что Церковь старается проникнуть всюду, чтобы контролировать даже мысли людей. Но во что превращаются такие богом забытые места, если нет противовеса местной власти? Зачем гадать – Стиор все видел своими глазами. Видел – и не вмешивался в действия невежественных и жестоких людей. Он смотрел на них свысока. Маг Тьмы. Обладатель знаний, недоступных другим. А ведь мог что–то сделать. Мог помочь. Мог хотя бы в этом уголке мира что–то изменить. А он? Нашел одного из Трех? Воспитал его? А дальше? Дерзай, мальчик, а твой учитель свое дело сделал…

Стиор опустил глаза и увидел распятие, которое он все еще держал перед собой. Маг повернул его к себе. Ему показалось, что изображение распятого человека смотрит на него укоризненно.

– Ты мог изменить здесь что–то. Ты сделал это?

Маг нахмурился. Голос в голове – плохой признак. Жаль, нельзя проверить, почудилось ему или нет. Но сейчас не до этого. Стиор повернулся к толпе. Опустился на колени. Ошеломленная толпа замерла.

– Я не всесилен и мне не дано знать последствия многих моих решений, – пробормотал маг. – Но не в этом случае. Я знал, что общественное рабство – зло, и ничего не делал, чтобы исправить его. Я прошу прощения у всех, кто пострадал от несправедливости и к кому я не пришел на помощь. – Он поднялся. – Но с этим надо заканчивать. Больше никто не будет отдан в рабы! Властью, данной мне Святой Церковью, я отныне запрещаю рабство!

Пилагма злобно выругалась, но, вопреки ожиданиям Стиора, спорить не стала.

– Будем считать, что я тоже погорячилась, – буркнула она. – Но в деревне подкидыш не может остаться. После всего. Забирайте его и проваливайте.

Не ожидая столь легкой победы, Стиор даже растерялся. Потом немного склонил голову.

– Я понимаю. Мы сейчас уйдем. – Кивнув Раору, он повернулся и двинулся сквозь расступившуюся толпу, не заметив горящих лютой злобой глаз Пилагмы.

Всю дорогу до дома Стиор был мрачен и молчал. Раор тоже не горел желанием начинать разговор, понимая, что в случившемся и его вины немало.