– Почему-то мне кажется, господа, что кое-кто использовал свое положение, чтобы решить свои проблемы, и занялся не поиском преступников, а сведением счетов.

Сенаторы быстро поняли, к чему все идет. Большинство было, конечно, не у председателя, но флот империи, направляющийся к границе республики, заставлял думать всех в правильном направлении.

– Отстранить Вертольца! – первыми закричали, как обычно, бывшие союзники.

Но по-настоящему стало ясно, что все закончилось, когда почти единодушно было принято решение об аресте бывшего председателя комиссии и создании группы, которая займется проверкой его работы. И в нее вошли только союзники председателя. Торвальд поднялся и неторопливо покинул зал заседаний. Дальнейшее его уже не интересовало – и так было ясно, что они проиграли. Тут главное самому уцелеть. Значит, быть тише воды, ниже травы. И голосовать так, как скажет председатель.

Арестованных доставили в кабинет Мэкалля ближе к трем часам дня. Он оглядел всех троих и покачал головой:

– Ну и заварили, вы кашу. Что скажете?

Наташа посмотрела на председателя:

– Спасибо, господин Мэкалль.

Тот поперхнулся гневными словами, замер, потом махнул рукой:

– И в кого ты такая догадливая?

– В папу, – улыбнулась девочка. – И как все прошло?

– Хорошо прошло. – Мэкалль хлопнул в ладоши. Тотчас раскрылась дверь кабинета, несколько слуг внесли небольшой столик, заварник, тарелки, хлеб, разные закуски. – Но сначала поешьте. Как я понимаю, в тюрьме вас не очень баловали разносолами.

– Кормили, – признал маг, но при этом слове девочку передернуло.

Сенатор заметил и хмыкнул:

– Значит, больше глупостей делать не будете, чтобы не оказаться там снова. Вы ешьте, а я пока введу вас в курс дела…

– Значит, это вы все подстроили? – поинтересовался Гонс Арет, когда председатель закончил.

– Я только солдат убрал, а подстроили все вы. Я не врал, когда говорил, что не могу помочь. Сейчас, после случившегося, могу, а тогда не мог.

– Он прав, дядя Гонс. Думаю, я поняла, что к чему. Этот… Вертольц…

– У самого рыльце в пушку. Чтобы выгородить себя, решил подставить Тонзеров, благо те удобно подвернулись. Заодно и свои грехи на них повесил.