— Стада-то вы наши видали — скотине тут хорошо, а вот все остальное… у нас же камень везде — землицы-то на штык лопаты, а дальше щебень с ней вперемешку. Это в лучшем случае, а то и скальный пласт. Винограду-то такую только и подавай. Садам у нас тоже ни че, нравится — вон и персики, и груши, и яблоньки растут, только низенькие и корявенькие, но плодоносят справно. Позже и хурма, и инжир, в тех долинах, что от ветру укрыты, вызреют. Вон шершавому ореху и шелковице совсем привольно — видите, какие вымахивають? — махнул он рукой на деревья, прямо на улице за плетнем растущие. И действительно, высокие и в обхвате здоровые.

Но потом уже более жалостливо продолжил:

— А вот все что в земельке-то живеть — ни че не родится: ни клубеньки, ни лучок, ни свеколка. Моркву знаете, какую из наших камней достаем? Что червя трехвостого, тонюсенькую и кривую! Так что и зерно, и овощички у нас в основном привозные. Когда за фрукты и вино вымениваем, а когда и полновесной монеткой расплатиться надобно.

Но гости в один голос стали уверять, что все отлично было, на чашки к тому времени пустые показывая. И хозяйку его хвалить принялись. Похлебка-то, правда вкусная была, пусть и овощичек немного. Зато мяса вволю и всякой зелени ароматной туда добавлено.

Из деревни они уезжали довольные. Фруктов разных прикупили, да мясных копченостей.

Льнянка все только успевала в тыковку свою виноградины да ломти груши запихивать. Пацанчики, которых Тай с дином Волом к себе в седла взяли, чтоб до дороги обратно довезти, на нее как на придурочную поглядывали. Да Вик бы и сам так же на нее глядел, если б временами ему уже не казалось, что он феечку эту краем глаза замечать начал…

Коней они теперь погоняли усердно, конечно не так, чтоб загнать совсем, но продвигались споро.

Еще раза три натыкались на мальчишек с корзинами, но теперь лошадей не придерживали — пролетая мимо не позволяли наглым пацанами близко подойти.

Тем самым упущенное время они нагнали и к последней стоянке подъехали задолго дотемна. Дела по обустройству тут продвигались не так, конечно, отвратно, как на предыдущем месте, но тоже, ни шатко, ни валко…

Дины сразу включились в работу и стали отдавать распоряжения, не слушая тихий бубнеж в свою сторону. Народ и тут, естественно, был не особо доволен прибытию начальства, но был трезв и указаний слушался. Нужды в особой помощи Тая и Льнянки в этот раз не было, и друзья смогли спокойно обустроиться и пораньше лечь спать.

А на утро решили ехать в Обитель.

Вик, под гнетом понимания, что наступил последний день его свободы, был хмур и неразговорчив. Его настроению вторила и погода — плотные облака, спрятав горы и улегшись сплошным маревом над долиной, казалось, придавливали своей тяжестью. И хотя жарящего солнца было совсем невидно, но дышать становилось все труднее — воздух был тягуч и неподвижен, хотелось его не через ноздри тянуть, а зубами откусывать.