Но, в общем-то, все правильно — ведь каждому просвещенному человеку известно, что человеческие и Светлый, и Темный, были всего лишь крайними противоположными Ликами того же Многоликого, которые стали почитаться людьми, как отдельные божества. А разделение произошло, конечно же, после все той же Большой Битвы, когда люди, одолев эльфов, в своей гордыне не пожелали иметь с ними даже общего Бога.

Тем более что тогда Создатель почтил поддержкой именно Младших Детей Своих. Сначала в Лике Темном, когда дал им волшебников, магической мощью превосходивших эльфов. А потом в Лике Светлом, когда после Битвы одарил семью годами без смертей и болезней.

Так и стал человеческий люд почитать Создателя своего в этих двух его Ликах.

Но, спустя тысячезимия в народной памяти давно уж растворилось знание об этом разделении, и числились теперь эльфы и гномы за иноверцев. Вот только более образованная знать да немногие истинно верующие помнили об этом. В особенности Правящие Семьи, которые и брали свое начало от Темного. Вернее, от порожденных им магов, которые впоследствии стали Первыми королями семи королевств на землях эльфов.

И именно здесь, в этом храме, сочетали браком потомков Темного, которые, как писано в «Уложенье», должны соединяться меж собой каждое третье поколение.

Да, сейчас, проехав мимо, чтоб забрать нареченную невесту брата из родительского дворца, они вернуться сюда, чтобы скрепить данный союз, как требуют того традиции. Но Вику хотелось именно самому, без шумной толпы придворных, без жестких норм этикета, строго прописывающих каждый его шаг, посетить это святое место.

Съехав с высокой насыпи, друзья двинулись к храму.

Сначала дорога ложилась под копыта лошадей гладким полотном, но где-то на полпути до Обители она пошла вверх. Им пришлось поубавить бег своих коней, так как дорога преобразовалась в лестницу. Невысокую, удобную шагу лошадей, но самую настоящую лестницу. А склоны по сторонам от нее, в большие площадки — балконы, соединенные между собой ступенями. Это стоянки для паломников, приехавших в храм поклониться Отцу.

Сейчас занятыми были не более шести балконов. Редко — в отдалении друг от друга, были раскиданы простые палатки и пара шелковых шатров.

Но, как понимал Виктор, не пройдет и трех десятниц, как оба склона со стоянками и прилегающие к ним лесные поляны, да и просторная пологая гладь на подъезде к ним, будут заполнены яркой гомонящей многосотенной толпой знати и прислуги двух дворов.

Но пока все было тихо и покойно. Только возле шатров наблюдалось вялое движение. Да еще, то там, то здесь, сновали крестьянские мальчишки, сгребая в кучи нанесенную ветром раннюю пожухшую листву, а парни постарше жгли костры.