Нарыдавшись вволю и успокоившись, Льнянка и не подумала выныривать из этих ласковых нежных рук. Ей было хорошо так, как не было с тех дней, когда она была маленькой, и ее брали на руки кто-нибудь из родных. Хотя нет, немного не так, но все равно — хорошо!

Ей вдруг вспомнилось, как она увидела Лиона в первый раз.

Она сидела и рыбачила на прилидском затоне, как делала это много-много раз. И ее совсем не волновала суета большой флотилии, приставшей к их берегу, разгоравшаяся где-то совсем рядом. От всего этого шума и беготни ее отделял высокий склон, и она могла спокойно позволить себе продолжать и дальше, в свое удовольствие, заниматься любимым делом.

Но, в какой-то момент, она поняла, что на нее смотрят. Да не просто смотрят, а прямо таращатся — разглядывают, как невиданное чудо чудесное. Она было хотела сначала не оборачиваться, но, конечно же, не выдержала. Вот тогда-то она в первый раз Лиона и увидела. Да и их всех — нынче уже родных и любимых ее спутников.

Конечно же, первой тогда в глаза бросилась мощная, даже в спокойном состоянии выдающая хищника, фигура Тая. Рядом с ним стоял, почти такой же высокий, но не столь раздавшийся в плечах, Вик. Впереди, шагах в трех, переминался с ноги на ногу торопыга Корр, с взъерошенными на прибрежном ветру черными кудрями и, как она узнала в дальнейшем, своей вечной белозубой улыбкой. В этом вертлявом и чернявом она также отчетливо разглядела оборотня. В хвосте же маленькой процессии, вытянувшейся по косогору в ряд, стоял молоденький темноглазый… полуэльф.

Льнянка как-то сразу поняла, что и по возрасту, и по крови они очень близки — что-то родное, понятное, тянущее повлекло ее к этому парню. И это понимание было даже поперед того, что вся компания в целом — ее люди, и она должна следовать за ними.

Первым, кажется, тогда заговорил с ней Корр. Но в тот момент ее занимал только молодой полуэльф, и ей хотелось именно его внимания. А он стоял и ел ягоды — целой пригоршней, жадно, быстро, и было понятно, что он сильно голоден. И на нее, Льнянку, смотрел хмуро и недовольно. Видно она была для него лишь нежеланной помехой, остановившей их на пути к деревенскому трактиру и сытной утренней трапезе.

И из-за этого его взгляда Лёнка тогда обиделась. Почему? Вроде чужой, голодный, злой парень — ну и шел бы себе дальше, ей-то что?! Так нет! Что-то заело ее, закусило и пожелалось девушке и его задеть, да побольнее!

А потом, когда она разглядела главное, ей, ясно видевшей уже, что впереди у них совместная длинная дорога, захотелось от души позаботиться о нем, но теперь уже он на нее дулся и разумных советов не принимал. Ну и Лёнка отступилась — стала воспринимать его как не очень приятное, но необходимое приложение к веселому Ворону, заботливому Вику и надежному Таю.