Когда мы с Пенни прошли через столпившихся людей, все в помещении притихли. Лица, которые я видел уже дюжину раз, смотрели на меня в новом свете. Я чувствовал навалившийся на меня вес их отчаяния и надежды, эту почти вещественную ношу. Я расправил плечи, высоко подняв голову. Если я чему и научился, наблюдая за Дорианом, так это тому, как важно производить впечатление уверенности. Поступать иначе — лишь сеять сомнения и беспорядок.

Дориан при виде меня, похоже, почувствовал облегчение. Вокруг него висела какая-то аура, и я мог сказать, что он нервничал, вопреки его внешнему спокойствию.

— Похоже, что сегодня всё и начнётся, — сказал он мне.

— Сколько их? — спросил я.

На его лице отразилась неуверенность:

— Мы пока не знаем точно. Разведчик только что вернулся, но он сказал, что колонна тянулась более чем на три мили, насколько хватало глаз. Голова колонны всё ещё в нескольких милях от Арундэла, а хвост всё ещё выходит оттуда, где дорога проходит через горы.

Судя по его словам, это была целая прорва людей, но я понятия не имел, как оценить их численность.

— И это значит? — спросил я, позволив вопросу повиснуть, приглашая его развить свою мысль.

— Колонна шагает рядами по пять человек. Предположив, что между рядами три фута, это означает примерно десять тысяч человек на каждые полторы мили протяжения колонны — конечно, без учёта промежутков между отдельными полками, — с чрезвычайно неловким видом сказал Дориан.

Я по-быстрому прикинул у себя в голове:

— Значит, если голова колонны уже углубилась в долину на три мили, по это будет двадцать тысяч человек… как минимум.

— Мы всё ещё не уверены, насколько далеко протягивается их строй, Мордэкай. Их может быть и в два раза больше этого, — добавил он.

По моей спине пробежал холодок:

— Если это так, то их колонна протянется почти по всей дороге от Замка Камерон до Арундэла, более чем на треть длины всей долины. Как они вообще могут надеяться прокормить такую толпу? Логистика всего этого поражает воображение.

Стоявший рядом с Дорианом Джо МакДэниел сказал:

— Однако это их проблема — нас только волнует, как их убить.

Дориан кашлянул:

— Вообще-то нет. Нам следует об этом подумать. Если наш план не сработает, и мы окажемся вовлечёнными в длительную кампанию, то природа их линий снабжения будет жизненно важной. Армия живёт и умирает, пока полон желудок[6].

— Если это превратится в длительную кампанию, то нам голод будет опаснее, чем им. Наши припасы истощаются после зимы. Скоро уже нужно заниматься весенним посевом. Если нас осадят, то мы умрём с голоду задолго до них, — сказал я.