Джеймс вежливо хохотнул:

— А как насчёт тебя, Маркус? — спросил он. Сын был его лучшей надеждой. Марк умел травить байки.

— Вообще-то да! Но я не могу рассказать вам, — печально объявил он.

— Почему нет!? — возмутился Джеймс.

— Это конфиденциальный вопрос, между человеком и богиней. Я скажу лишь, что у некоторых людей есть проблемы с очень неожиданными частями тела! — сказал он, сверкнув глазами, и почти не оставляя сомнений о том, какие части тела он имел ввиду.

Это заставило всех нас рассмеяться получше, поэтому Джеймс посмотрел через стол на Пенни:

— А что насчёт тебя, дорогая моя? С тобой сегодня случилось что-нибудь интересное?

Пенелопа была похожа на лань, попавшую в капкан. Какой-то миг она смотрела на него серьёзно, прежде чем бросить взгляд на Марка, а потом обратно на меня. Её рот открылся, и она начала говорить, но её губы дрожали. Я видел, как на её глаза навернулись слёзы, прежде чем она произнесла:

— Простите, вам придётся меня извинить, — сказала она, затем стремительно встала, и быстро пошла к двери, которая вела к лестнице.

Джеймс выглядел виновато:

— Это что было? Я что-то не то сказал?

Марк закинул руку ему на плечо:

— Нет, отец, дело не в тебе. Её сегодня занимает множество мыслей, — бросил он на меня многозначительный взгляд.

— Мне следует пойти проверить её, — объявил я, и встал, чтобы уйти. Марк поднялся, и догнал меня, прежде чем я достиг двери.

— Я сказал ей то, что ей нужно было услышать, — прошептал он мне на ухо.

— Правда? Спасибо! Я… я не знаю, что сказать. Тебе это наверняка нелегко далось, — сказал я, крепко его обняв. — Спасибо. Что бы ни случилось… ты всегда будешь моим лучшим другом.

Она покачал головой, и отпустил меня. Направляясь к лестнице, я услышал, как он сказал что-то ещё, но я не совсем уловил его слова, потому что он говорил слишком тихо. Мне почти показалось, что он произнёс «я лишь сказал ей правду», но это было бы бессмыслицей.

* * *

Пенни я нашёл в нашей спальне, свёрнутую в клубок и сжимающую одну из подушек. Она в неё плакала. Простыни были скомканы, половина из них была на полу. Она не шевельнулась, когда я вошёл в комнату, хотя я знал, что она меня услышала.

— Ты поговорила с Марком, так ведь? — спросил я, садясь рядом с ней на кровать.