Как только мое тело почувствовало опору, давшуюся мне вместе с сильнейшей болью, Дэнни оказался сверху. Он ударил меня один раз, и был уже готов нанести следующий

удар, когда я изловчилась, и ушла из-под него. Рука Густовсона не успела остановиться, и

врезалась с грохотом в деревянный подол арены. В том месте, где она прикоснулась к

дереву, пошли трещины. Только теперь наблюдающие смогли оценить, как несладко мне

пришлось. Я занесла свой кулак для удара, но вдруг что-то отвлекло мое внимание. Мне

не сразу удалось понять, что это, но потом стало ясно.

Ярко-алый свет выливался из-под моей одежды. Он был настолько интенсивным, что

даже стал мне слепить глаза. Мне уже стало ясно, что это означала, и я тут же бросилась к

Дэнни. На лету мне удалось словить его руку, чтобы она мне не навредила, и, сильно сжав

ее, я заглянула ему в глаза:

- Дэнни! Опасность!

Он непонимающе смотрел на меня, но я, не терпя никаких возражений, снова сказала:

- Опасность.

В этот же миг мои уши и уши соперника уловили легкое жужжание, которое

усиливалось с каждым мгновением. Когда же нам стало понятно, что это, было уже

поздно.

Стрела.

Стрела, выпущенная из лука врага, была в трагической близости от нас. И ее на могло

уже остановить ничто. Мы не успевали укрыться, и нам оставалось лишь встретить свою

Судьбу лицом к лицу.