Пятно, окружавшее стрелу, постепенно расширяло свои владения, и мне стало страшно. Я

боялась, что этот нуар, который так храбро и бескорыстно заслонил нас собой, может

погибнуть. А ведь я даже не успела узнать его. Нет, все не могло закончиться здесь и

сейчас! Только не для него. Я стольким была обязана наставнику, что просто не могла

укрыться, оставив его на погибель.

Я обхватила руками его лицо и громко, с мольбой в голосе, произнесла:

- Мистер Нильсон, вы слышите меня? Мистер Нильсон, очнитесь!

Никакого эффекта. Я начала трясти его тело, чтобы он пришел в себя, и через

несколько секунд смогла расслышать слабое ворчание:

- Господи, даже умереть спокойно не даст. Ну что за поколение!

Я невольно улыбнулась. Хотя, конечно, все это было печальным и даже страшным, я

понимала: старик жив. И хотя между нами было много непонимания в последнее время, как впрочем, и всегда, но мое сердце искренне радовалось. Было что-то в нем, что

говорило о его доброте. И я дала себе слово, что пойму это.

Пока я старалась привести мистера Нильсона в чувства, на мое плечо опустилась рука.

Сильные пальцы сжали кожу, привлекая внимание. Я обернулась, и увидела позади себя

мистера Густовсона.

- Летиция, нам нужно скорее уходить! - В голосе главы Клана сквозило отчаяние, и

тут до меня стало доходить, что стрела, выпущенная в меня, олицетворяла угрозу для

всех. Как только осознание этого пришло ко мне, мысли побежали с лихорадочной

скоростью.