каждым движением его руки. По мере того, как перо проделывало себе ход, этот песок, закрывавший дорожки, проваливался внутрь от его тяжести.

- Думаю, будет излишним объяснять вам то, что неправильный ход пера прочертит не

тот путь, а второй попытки не дается...

- Что же будет, если начертить не тот путь? - Настороженно спросил Джек.

- То же, мистер Нортен, что и в жизни, - ответил Густовсон. - смерть.

При его словах мы все невольно попятились, что вызвало у него еще один приступ

веселья:

- Не думаете ли вы, молодые люди, что я, зная все это, вызвался бы чертить неверную

дорожку?

Его слова немного успокоили нас, но все же мы чувствовали себя напряженно. Но вот

его рука оторвалась от лабиринта, и в тот же момент послышался легкий звон. Как будто

колокольчики играли странную мелодию прямо за этой стеной. Внезапно, как песок на

дорожках лабиринта, провалился материал, отграничивающий кирпичи друг от друга, и

образовалось что-то вроде двери.

Густовсон слегка толкнул ее, и перед нами показалась лестница, исчезающая в темном

подземелье.

Глава Зверей снял со стены два факела, и зажег их, после чего начал спускаться в

подземелье вместе со своим сыном и моим наставником. Мы все еще в нерешительности

стояли перед этим проходом, так что он, обернувшись, спросил:

- Дверь скоро захлопнется, вы хотите остаться?