— Ты не рассказал мне обо всём, что тебе сказал Т'лар, — прямо сказал Сайхан, игнорируя вопрос. — Но я не желаю это слышать. Ты сказал, что он был учителем моей дочери, и я знаю, что именно это значит. Я рад, что ты его убил.

Слова Т'лара снова прозвучали у Грэма в голове: «Я научил её драться, и я научил её ебаться». Он также вспомнил слова Алиссы насчёт её детства: «Мне было двенадцать». От этих мыслей у него сжались кулаки.

Сайхан понаблюдал за его лицом, а затем продолжил:

— У моего учителя было три ученика. Я был старшим, а мой брат Т'лар был вторым учеником. Третьей… — На секунду голос застрял у здоровяка в горле.

— Третьей?

— Третьей была моя сестра. Она была на пять лет моложе меня, её звали Джазмин. Я убил своего учителя, когда мне было семнадцать.

Грэм уставился на старшего рыцаря с раскрытым ртом. «И Т'лар также назвал твою дочь Джазмин… Это же отвратительно!».

— Я… это…

Старый воин отвёл взгляд, повернувшись к Грэму спиной, чтобы скрыть своё лицо:

— Я не буду оплакивать смерть моего брата.

— Твоя сестра выжила? — спросил Грэм.

— Она была убита, в качестве урока для меня, за то, что я вмешался.

«А потом ты убил своего учителя», — подумал Грэм. Ему были любопытны подробности, но природа этой истории была слишком ужасна, чтобы совать в неё свой нос.

Они ещё немного прошли, связанные молчанием. Они остановились, достигнув той стороны стен, которая была обращена не в Уошбрук, а граничила с широким полем, тянувшимся вдаль, к лежавшему за ним лесу. Ветер и лунный свет на высокой траве создавали иллюзию того, что они смотрели на широкий водоём.

— Расскажи мне о моей дочери, — тихо сказал Сайхан.

— Ты встречался с ней, пока она была здесь…

— Я почти не обращал внимание. Едва замечал её присутствие. Я многое потерял в жизни. Теперь я потерял что-то, даже не зная об этом. — В его голосе звучали грубые нотки.

— Она была сильной, — сказал Грэм. — Это было первым, что я заметил. Практичной, уверенной, и сильной.

— Как она выглядела?

— Ты её видел.