Я был не в настроении для выпивки, но сделал, как он сказал, не став спорить. Как только жжение прошло, я действительно почувствовал, как ослабло напряжение в моих плечах. От второй порции я отказался, и он наконец принялся излагать увиденное. Его рассказ занял какое-то время, хотя он и ограничивался минимумом слов. Он почти ничего не сказал про своё пребывание в Айвэрли, помимо упоминания о том, что нашёл там Роуз. Вместо этого он сосредоточился на своей встрече с Джорджем и устроенной ими в конце концов засаде.

— Пацан чуть не убился, но спас мою задницу, — сказал Чад. — Они заполнили воздух каким-то туманом, из-за чего я многое из случившегося не мог видеть. Когда Джордж увидел, что они сделали с Элэйн, это его просто сломало.

Через некоторое время прояснилось, но я остался ждать. Я знал, что этот сукин сын ещё не закончил. — Чад приостановился, и под пристальным взглядом Данаи выпил ещё стакан. — Хотя я и смотрел, всё произошло так быстро, что мне потребовалось несколько секунд на осознание происходящего. Этот ублюдок вышел из ниоткуда, и порубил Мёйру на части во мгновение ока.

Он это сказал так небрежно, что я едва не подавился:

— Чего-чего?

Он поднял ладони:

— Притормози. Она в порядке. Позже я выяснил, что это на самом деле была не она, а просто очередная уловка, которую выдумали твои дети. — Чад состроил кислую мину. — Ебучая магия. Жаль, Сайхану так не повезло.

Потом наступила полная жопа. Драконы опускались с неба, и один из них хреначил камнями им по рылам. Эта бешеная сучка, с которой столкнулся Джордж, насела на Грэма с Алиссой, по-моему. Там всё слишком закружилось, чтобы можно было всё видеть. Другая женщина набросилась прямо на тех, кто поймал тебя в том ящике, но Сайхан ей помешал.

Он уже был полумёртвым, но она помогла ему стать мёртвым до конца… — Его голос внезапно надломился, и он опустил голову. Когда он снова заговорил, я не мог видеть его лица: — Надо было быстрее действовать. Это я должен был сдохнуть. У того верзилы был повод жить дальше, а я… я даже не заслуживаю здесь быть.

Что я мог на это сказать?

— Он и сам был не особо добродетельным, — вставил я.

Чад поднял взгляд. Его глаза были красными и припухшими, а лицо искажено горем:

— Он был хотя бы человеком чести, и не убил и вполовину столько же, сколько убил я. Люди, которых он убивал, хотя бы знали, что это он. Три четверти тех, кого я укокошил, даже не знали, что вот-вот умрут, не говоря уже о том, кто это сделал. А что их вдовам потом говорили? «Эй, Тэд умер этим утром. Он был очень храбрым, сидел себе на месте, а потом какой-то мудак всадил ему стрелу в горло».