– Как такое возможно?

– Лунная магия и Ник отказались принимать ответ «нет», – просто ответила Мари, заново перевязывая рану.

О’Брайен потянулся и взял ее за руку.

– Я обязан тебе жизнью.

– Тогда изволь рассчитаться. Будь добрым. Будь честным. И, самое главное, не причиняй вреда Землеступам.

– Даю слово, – сказал О’Брайен. Затем усмехнулся, становясь похожим на старого себя. – Ник не рассказывал мне, что ты такая хорошенькая.

Ник наблюдал, как порозовели щеки Мари. Затем к ним подскочил Ригель, ткнувшись носом О’Брайену в лицо, всех рассмешив.

– Это же щенок! Приятно его увидеть.

– Его зовут Ригель, – сказала Мари, нежно отгоняя пса. Ее глаза встретились с глазами Ника. – А теперь отнеси его обратно. Ему нужно много отдыхать.

– Отнести меня? На глазах такой красивой девушки? Я не настолько мертвый, чтобы с этим смириться… по крайней мере, теперь. Помоги-ка мне подняться, Ник.

– Братец, я не думаю…

– Ну, я-то знаю, что ты не всегда думаешь, но, может, тебе стоило бы подержать Мари в неведении хоть немного дольше? – поддел О’Брайен, и Мари негромко рассмеялась.

Ник нарочито сурово нахмурился, глядя на своего кузена, но его сердце переполняло счастье.

– Хорошо. Это твоя нога и твоя боль. Учти, если, грохнувшись с лестницы, ты сломаешь ее, мне придется нести тебя сюда на глазах у Мари, чтобы она снова тебя подлатала.

– Перестань разводить панику! – возмутился О’Брайен.

Ник с Мари помогли О’Брайену подняться, а потом, тяжело опираясь на Ника, двигаясь медленно и осторожно, кузен спустился по лестнице. Мари с Ригелем шли следом.

– О’Брайен! Слава солнцу, ты живой! – Сол кинулся к ним, стискивая О’Брайена в объятиях.

Так они и стояли: Ник, его отец и любимый кузен, прикованные друг к другу объятиями, любовью и благодарностью, и все из-за девушки, которая могла и не родиться. Взглянув на Мари, Ник почувствовал, как содрогнулся его мир, расширился и бесповоротно изменился.

– Он должен отлежаться, – тихо напомнила Мари, разрушая окутавшие их четверых чары.

– Конечно… конечно, – закивал Сол. – Я отведу: той же дорогой, которой мы попали сюда.