Так близко, что Томас ощутил и кисловатый запах пота, смешанный с горькой табачной вонью. В ней прорезались ноты пороха и навоза.

Сельский купаж.

— Боишься? — шериф смотрел в глаза и улыбался. Все также безмятежно, но теперь его улыбка казалась ненастоящей. — И правильно, да… бойся. Всех бойся. Страх, он помогает.

— Чему?

— Выжить, — вполне серьезно ответил Маккорнак. — Если бы люди больше прислушивались к своему страху, многие остались бы в живых…

Он первый отвел взгляд.

И сделал шаг назад.

— Когда Уна притащила этого угребка, я, конечно, поинтересовался, что он за человек. Пара приводов. Запрет на приближение. Обвинение в хранении наркотиков, правда, сесть не сел. Несколько пьяных драк. В общем, такая романтика. Я предупредил Уну, что парень не для жизни.

— Не послушала?

Сердце ухало так, что становилось стыдно. И в коленях появилась весьма характерная слабость. А рука все-таки лежала на кобуре, хотя…

…даже если он.

Не станет убивать.

Чучельник умен, а убивать федерала — это совсем, совсем неумно. Тем паче Уна его видела, а значит… страх иррационален.

Свечи тому виной.

И близость чужой смерти. А еще осознание собственной слабости.

— Нет, конечно. Любовь у нее приключилась. Со всеми бывает. А что к такому… наши-то парни ее сторонились, как же, при драконах да и вообще… не идеал, так скажем.

Точно.

В провинциях ценят женскую хрупкость и кротость, хотя бы показную. Умение правильно готовить индейку на день Благодарения.

— Сперва вроде и ничего было. Я уж и решил, что, может, ошибся. Парень слегка бузил, но кто без греха? Жить жили. Пошел слушок, что, может, и поженятся. А потом как-то ее в городе встретил. Понимаешь, жаловаться она не жаловалась… но держалась стороной. Шла, прихрамывала… мол, упала неудачно.

— А вы?