Понятно, что ничего не понятно.

— Выйдем? Мне здесь тесно. Как-то вот… я буду рад, если он посмотрит Зои. Вдруг увидит что-то…

Что пропустил десяток профессоров и два — целителей? Подарит надежду на чудо? Он подарит. Поманит этой надеждой, заставит поверить, что чудо возможно, если Ник готов ему помочь.

Чем?

Допустить к источнику?

— Он лжец, — я поежилась.

Ночь дышала прохладой. Даже здесь, а пустыню и вовсе прихватит ледком. И драконья малышня поутру будет развлекаться, выдыхая на лужи вялый огонь. Небо темное, облаками укутано. Из них, из старой ветоши, летит колючий снег.

Редкий.

Он тает, не касаясь земли. И в этом есть что-то особенно тоскливое.

— Я не могу привести его к источнику, — Ник смотрит на небо, и выражение лица у него такое… неправильное, будто у дракона, который больше не способен подняться. — При всем моем желании не могу. Мне не нужны мертвые федералы. И так… все непросто.

— Они…

— Получат разрешение и обыщут дом. Они найдут остатки того сервиза. Но опять же, этого слишком мало, чтобы предъявить мне обвинение.

— Однако достаточно, чтобы пошли слухи?

— Уже идут.

— Миссис Фильчер разговаривала с тем, большим…

— Лукой?

— Может, и Лукой, — я поймала снежинку, но прежде чем поднесла к губам, та обернулась каплей воды. — Он здоровый и лысый. Страшный. И сильный. Как дракон.

— Да, мне он тоже понравился.

Ник меня понимает.

— Что она ему рассказала?