Теперь, с заново наполненным резервом, самое главное — нервные узлы солнечного сплетения. От них практически ничего не осталось, очевидно, при взрыве вырвало из тела приличный кусок. Меня снова пробрала дрожь при мысли, что милого благородного Броди могло в тот момент просто не стать. Хоть местные целители те еще коновалы, сейчас я их истово благодарила за то, что дали мне шанс узнать этого человека.

После всех предательств и интриг мой жених оказался натуральным сокровищем. Если когда-нибудь еще встречу приемного отца, поклонюсь ему в пол. Золотой мужик, пусть у него все будет шоколадно.

Я отыскивала в месиве его груди обрывки нервных волокон, подтаскивала их один к другому, соединяла, проверяла и снова подтаскивала. Иголки забывала выдергивать, просто автоматически втыкала следующую рядом. Бедро напоминало подушечку для булавок вдохновленного кутюрье. Каким образом вообще функционировали его внутренние органы и близлежащие мышцы, было выше моего понимания.

Магия, не иначе.

Наконец, я расправила последнюю хрупкую ниточку и оценивающе просканировала работу напоследок. Вроде похоже на учебник. Из старой, уже полузабытой жизни. Обезболивающее потихоньку выветривалось из организма, я лениво собирала иголки из ноги, положив голову на исцелённую грудь Бродерика.

Надеюсь, получилось.

Первое, что я ощутила, очнувшись, — глухой равномерный ритм под щекой. Крепкие, совершенно не аристократично мозолистые пальцы перебирали мои волосы в завораживающей ласке.

Ласковый ветерок причудливо пробежал по моей руке снизу вверх, вздыбливая мелкие волоски на коже. Задребезжала на столе чашка и сразу замерла. Броди уставился на чашку, потом перевёл остолбеневший взгляд на меня.

— Уже три года я не мог шевельнуть даже волоса, а сейчас приказал чашке опрокинуться — и она дрогнула! Я чувствую, как резерв заполняется… — он осекся, на глаза навернулись слезы, которые Броди мужественно попытался сморгнуть. Бедняга не мог поверить, и я его понимала: три года считать себя выгоревшей пустышкой — ему проще было сейчас списать все на фантомный резерв, чем признать, что лечили его болваны и неучи, а магия в самом деле вернулась. Пусть побьет пару чашек, успокоится.

— Прежнего резерва не обещаю. Вообще не обещаю, что ты сможешь делать что-то более впечатляющее, чем ронять посуду. Но главное не размер! — я, не удержавшись, чмокнула предоставленную для обозрения грудь куда-то в район ключицы. Вот залечу шрамы, откормлю — вообще красавчик будет.

Хитрым приемом, извернувшись, Бродерик подмял меня под себя. Я только и успела, что иголку первую попавшуюся из футляра прихватить.