Король попеременно то краснел, то бледнел, привставал с места, когда казалось, что дочери угрожает опасность. Беспокоится… Ну хоть одна из нас ему небезразлична, с тихой радостью за сестру отметила я.

Реальной опасности не подвергался ни один ученик, но что другому родителю было бы пустяк, синяк и царапина, то для принцессы в глазах гиперопекающего папаши становилось чуть ли не травмой с увечьем.

Когда в ложе возник лорд Доэрти, я насторожилась. Король склонил голову, прислушиваясь к безопаснику, который что-то быстро нашептывал ему в ухо. Внезапно монарх нашёл взглядом в толпе меня. Безошибочно. И как только разглядел? Не иначе, Доэрти подсказал.

Столько ненависти было в его глазах, что я вздрогнула и отшатнулась прежде, чем успела взять себя в руки.

Неужели он не знает, что именно я — его вторая дочь?

Что-то мне подсказывало, что наши вылазки и посиделки с Наирин не прошли мимо службы безопасности. А значит, прошлое Хиллари уже ковырнули, выяснили, что она появилась практически сразу после пропажи другой Хилли — и почему мне барон другое имя не дал? Лень или тонкий расчёт? И не спросить уже заразу, ловко он ушёл от ответственности и расспросов.

Доэрти так вообще наверняка знает, кто я. Конечно, напрямую рассказывать он не может, клятва, но подвести короля к этой мысли, подсказать через подчиненных - запросто.

Под конец полосы Наирин порядком выдохлась, но упорно продолжала исторгать из себя все истончающиеся струйки пламени, пока последняя мишень не легла пластом.

Бытовички, увлекшиеся действием, заорали и бешено зааплодировали, позабыв напрочь, что они вообще-то леди. Еще никто за всю историю факультета не проходил полосу с мишенями до конца просто потому, что резерва не хватало.

— Второе испытание! — радостно объявил ректор, глядя на осунувшуюся и уставшую принцессу. Ему совершенно не был выгоден скандал, а что Его Величество недовольно неожиданным участием дочери в небезопасном мероприятии, было очевидно. Сейчас выдохшаяся, хоть и удивившая всех мощью дара бытовичка сольётся на лабиринте — и гнев монарха поутихнет. Все вернётся на свои места.

С третьего ряда мне было прекрасно видно, как Наирин провела пальцем по ребристому браслету, почти скрытому рукавом. Мухлёж, конечно, несусветный, но что ни сделаешь ради создания прецедента. Тем более, мы не шпаргалки готовили. Вот если бы изоляция для артефактов была общедоступна, тогда да, запрет на восполнение резерва нарушать не следовало. А так — что не запрещено, то разрешено. Сами виноваты, что им такое в голову не пришло.