– Что это? – спросил Мэрик, с ужасом глядя на руку Женевьевы.

Командор поморщилась. Отошла туда, где валялась брошенная Кромсаем перчатка, и подняла ее. С минуту она молчала, стирая собачью слюну и не обращая ни малейшего внимания на злобное рычание пса.

– Это скверна порождений тьмы, – наконец сказала она так тихо, что Мэрик ее едва расслышал.

– Но…

– Рано или поздно, Мэрик, она настигает всех нас.

Келль шагнул вперед, потирая ушибленный кулаком Женевьевы подбородок. Казалось, он нисколько не был зол – только огорчен. Одним жестом и строгим взглядом охотник утихомирил Кромсая, а потом стянул длинную кожаную перчатку и вытянул вперед руку. От кисти до самого локтя отчетливо темнело пятно, не такое крупное, как у Женевьевы, но все же внушительных размеров.

– У меня тоже, – ровно проговорил он.

Ута закатала рукав коричневого платья. По рукам ее до самых плеч тянулась россыпь темных пятен. Гномка сделала несколько жестов, и Келль кивнул.

– Это началось, когда мы спустились на Глубинные тропы, – сказал он. – Это – и сны.

Женевьева, смятенно нахмурясь, переводила взгляд с Келля на Уту.

– Я думала, это происходит только со мной, – пробормотала она.

– Если бы ты поговорила с нами, мы бы все тебе рассказали.

На это командору нечего было ответить. С растерянным и несчастным видом стояла она перед спутниками, и долгое время все молчали. Фиона вопросительно глянула на Дункана, однако он энергично помотал головой. Значит, у него таких пятен нет. И у нее тоже… по крайней мере, она ничего такого не замечала. Пока.

– Почему это происходит? – вслух спросила Фиона, нарушая тягостную тишину. – Может быть, дело в том, что порождения тьмы совсем рядом?

Женевьева задумалась:

– В архивах ордена не описано ни одного случая, чтобы на Серых Стражей таким образом воздействовала близость порождений тьмы. Я считала, что для меня попросту настало время Призыва. Возможно, все же причина кроется в другом.

– В чем, например?

Командор промолчала, неподвижно глядя себе под ноги. Келль натянул перчатку на руку и тоже не произнес ни слова. Ута лишь нахмурилась. Они не знают, поняла Фиона. Мысль была неутешительная.

– Тогда, может, никакого Мора и нет? – предположил Дункан. Все взгляды обратились на него, и он кивнул, подтверждая свою мысль. – Мы не знаем наверняка, что виной этому именно порождения тьмы. Они просто здесь, на Глубинных тропах. Причина может крыться совсем в другом, вы сами так сказали.

Женевьева неуверенно кивнула.