– Я… я думал, ты пошла в деревню, – запинаясь, пробормотал он.

– Я была там. – Дойдя до полусгнившей изгороди, у которой стоял Коул, Евангелина сбросила мешок на землю и облегченно вздохнула. – Мне повезло встретить крестьянина, который возвращался с рынка, так и не распродав товар. Торговля, сказал он, совсем не идет. Что бы ни происходило в стране, этой части Сердцевины оно покуда не коснулось.

– Это хорошо.

– Для нас – безусловно. – Евангелина мельком покосилась на Риса и Фарамонда, а затем с любопытством оглядела Коула. – Почему ты не подойдешь к ним поговорить? Я же видела, с какой тоской ты следил за ними. Уверена, они не станут возражать.

Рис что-то сказал, и старый эльф развеселился так бурно, что от смеха катался по земле. Впрочем, он всегда так смеялся. Стоило кому-то обронить забавное словцо, он тут же разражался оглушительным хохотом и веселился, пока все прочие не начинали неловко переглядываться. Чувства обуревали его, как волны в бушующем море захлестывают утлое суденышко, играя им по своей прихотливой воле.

– Я… не могу. – Коул помотал головой, ощущая, как лицо заливает густая краска смущения. Должно быть, Евангелине он видится застенчивым, неуклюжим ребенком, который понятия не имеет об окружающем мире.

Опершись на изгородь, храмовница испытующе рассматривала Коула, старательно избегавшего ее взгляда.

– Скажи-ка мне вот что, – наконец промолвила она. – Откуда ты узнал о том, что мне приказали?

– Я слышал твой разговор с человеком в черных доспехах.

– С Лордом-Искателем? Тогда, в моей спальне он… что-то почуял. Тебя, стало быть?

– Да.

– Ты был там и раньше?

– Д-да, – колеблясь, ответил Коул.

– Когда я раздевалась.

Это был уже не вопрос – утверждение. Коул вспо-мнил, как наблюдал за Евангелиной, пока та снимала доспехи… и отвел глаза, чувствуя, что краснеет еще пуще. Живя в башне, он постоянно подсматривал за другими людьми, но даже не представлял, что им это может не понравиться. До этой минуты.

– И часто ты этим занимаешься? – осведомилась Евангелина.

Коул яростно замотал головой:

– Ты собиралась увезти Риса из башни – я должен был узнать зачем! Я хотел только…

Он перехватил ее взгляд и сбился, не в силах продолжать. Евангелина смотрела на него в упор, сдвинув брови, и видно было, что она расстроена. Меньше всего на свете Коулу хотелось ее огорчать – ведь она к нему так добра!

– Извини, – неуклюже пробормотал он.